А поздно вечером я чаёвничала с тётей Мусей и только тогда до конца осознала: вот теперь я по-настоящему дома! Май кончается. Через три дня я, Бог даст, «отмаюсь» и жизнь моя войдёт в привычное русло… Нет! «Улечься» в привычное русло я не хочу! Хочу начать всё сначала! С моим любимым, с Сергеем…
Помимо Дашкиного обалдуя на меня никто больше не покушался. Разве что сам мой заботливый охранник. Последние майские дни он толокся у меня целыми днями, послушно исполнял все мои хозяйственные поручения, смотрел голодными глазами и шумно вздыхал.
А я целиком отдалась приведению в порядок своего жилища: вила гнёздышко для моего единственного и неповторимого мужчины. Вера в то, что он непременно придёт сюда, придавала мне сил и я вкалывала как лошадь. Усадив своего воздыхателя под телевизор и поручив ему отсматривать криминальную хронику, я носилась по квартире: чистила-блистила кухню и комнаты, мыла окна, стирала и развешивала портьеры.
Изредка Михаилу удавалось отловить меня и, усадив к себе на колени, соблазнять сладкими поцелуями и манкими уговорами, но, снисходительно принимая его ласки и даже отвечая на них, я держалась, как кремень. Каждый день, ровно в 17:00, я усаживала его пить чай, а затем выпроваживала домой: всё, милок, рабочий день закончился! А в воскресенье, первого июня, я, вообще велела ему не появляться, а провести выходной с семьёй.
Второго числа в сопровождении молчаливого стажёра из прокуратуры я съездила в институт, а на обратном пути сделала развёрнутый шопинг. Вечером Михаил пришёл проверить, всё ли у меня в порядке и, не получив приглашения даже на чай, обиделся окончательно. Схватив меня за плечи, он заявил, что я нарочно мучаю его, затем страстно обцеловал всё моё лицо и ушёл, громко хлопнув дверью. А на следующий день прислал для охраны своего сотрудника. Я жутко расстроилась — но кто сказал, что рвать по живому такую сильную привязанность легко? Конечно, мне было больно! Очень больно… Но звонить Мише на сотовый я не стала, а целиком погрузилась в учёбу и в работу над новой коллекцией: благо этому никто не мешал!
Милиционер целыми днями сидел во дворе и заходил ко мне изредка — по приглашению на чай и на обед. Тётя Муся и Тоська тоже дали мне тайм-аут, а ежедневные перезвоны с бабушкой были предельно короткими, потому что сказать мне было нечего. Вечерами я раскладывала купленную для Сергея одежду и мечтала о том, как он позвонит ко мне, войдёт в квартиру и крепко обнимет… Дальше мои мечты спотыкались об его выходку в ванной у матери — и я в панике сворачивала гардероб любимого и прятала поглубже и тряпки и свои обиды. А по ночам мне снился Михаил, его ласковые руки и вкусные поцелуи… И я хотела его. Это было безумие!