— Николаша, это я… — заговорщицки, почти шёпотом, сообщила я.
— Мышка!!! Ты! — отвлёкся от своих глубоких мыслей и бурно возрадовался мой инфантильный абонент.
Вот зараза! Когда же он повзрослеет? Я рассвирепела:
— Ты что, идиот! Хочешь, чтобы все вокруг знали, что объявилась твоя бывшая жена? Разве ты не знаешь, что я под прицелом кучи врагов? — обиженное сопение Николаши немного растопило мой гнев и я сбавила тон: — Слушай меня внимательно, котик, и молчи. Постарайся всё хорошо запомнить и сделать так, как я скажу. Отвечай мне только «да» или «нет». Понял?
— Да, — пролепетал обескураженный и позаброшенный мною «котик».
— На днях ты получишь по электронке текст. Ты его сохранишь в файл и из какого-нибудь Интернет-кафе отправишь в Генпрокуратуру, во все районные управления отделения МВД, ФСБ и другие спецслужбы. На запароленные сайты для служебного пользования. Я знаю, ты это сможешь. У себя мой текст убьешь, все исходящие тоже. Ты хорошо меня понял?
— Да, — следуя моим инструкциям подтвердил Николаша и по его деловому голосу я поняла, что он собрался и действительно всё понял.
— Я очень на тебя надеюсь, дорогой. От тебя будет зависеть моя безопасность, — вполне миролюбиво сказала я и тут же пожалела о своей слабости, поскольку подбодрённый моим добродушием Николаша непозволительно раскис: — Я скучаю по тебе…
— Николаша! — построжала я. — Давай обойдёмся без сантиментов! И запомни, если ты не будешь осторожен, скучать по мне тебе не придётся, потому что ты будешь плакать на моей могилке. Соберись и жди текст. Это будет бомба и взорвём её мы. До встречи.
— Пока, — промямлил запуганный Татушкин и я отключилась.
Кашель Михаила отвлёк меня от обдумывания следующего звонка.
— Ты зовёшь своего муженька котиком? — хмуро спросил он. — А он тебя — киской?
Я удивлённо уставилась на него:
— Да ты никак ревновать меня вздумал, милый?! На каком таком основании? — ревнивец смущённо захлопал ресницами, но глаз не отвёл. — Я могла бы не обратить на твой выпад внимания, но я отвечу: не волнуйся, мишка! Твоя зайка давно раскидала по Москве всех своих котиков. Одного отправила к мамочке за слюнявчиком, а другого, рыжего и пушистого, подарила соседке. К тому моменту, когда я подобрала на улице некого страдающего по жене алкаша, я была абсолютно свободной женщиной… К сожалению.
Михаил озарился невинной улыбкой:
— Не сердись, зайка. Я действительно ревную. Ведь я же мужик… Такой как все.
Возможно он ожидал, что я скажу ему, что он лучше всех, но это не входило в мои планы и я оставила его слова без реакции. Теперь звонок соседке… Та взяла трубку сразу.