— Да, любимый, — прошептала я и всё-таки заплакала.
Сергей извлёк меня из моего укрытия и, уложив на себя, стал целовать моё лицо:
— Не плачь, Никуша… Время пролетит быстро… Я вернусь и буду любить тебя ещё крепче и сильнее… Потому что армия сделает из меня настоящего мужчину.
— Ты уже настоящий! — возмутилась я и ещё пуще залилась слезами: — Ты такой настоящий и такой красивый, что там на тебя набросятся все офицерские жёны и дочки! И ты меня забудешь… Серёженька!.. Я без тебя не смогу…
— Никогда! — рассердился Сергей. — Я никогда не забуду тебя! Ты у меня единственная! Моя единственная женщина! Любимая… Одна и на всю жизнь…
Выдохнув свой гнев, он принялся жарко ласкать меня — так жарко, что мои слёзы высохли за одну секунду. И мы снова любили друга. Любили неистово и пылко, позабыв обо всём и не ведая, что судьба безжалостно разлучит нас на семь с лишним лет…
А осень за окном уже оплакивала нашу любовь…
В дверь осторожно постучали. Так осторожно и вкрадчиво, словно это был номер пятизвёздочной гостиницы, а не камера заключения. Я стряхнула с себя неуместную в моём положении меланхолию и крикнула:
— Я заперта!
Но неведомого гостя это не обескуражило. Лязгнув ключом в замочной скважине, он отпер дверь и вошёл. Это бы Док. В руках его топорщился большой пакет, а лицо было добродушным и немного виноватым.
— Как вы? — спросил он и улыбнулся.
Я слегка пожала плечами:
— Как? Соответственно обстановке…
Док понятливо кивнул и протянул мне пакет:
— Вот. Я принёс вам одежду и обувь. Это моей дочери. Она из всего этого уже выросла. Думаю, вам будет впору. Вы такая изящная…
«Дожилась! В жизни ничего не носила с чужого плеча… — апатично подумала я, извлекая из пакета дары доктора, — но тут не до гордости: не ходить же мне босиком…». Однако неплохо он одевал свою доченьку! Короткая красная лаковая курточка со множеством кармашков и молний была мало ношеной и весьма кокетливой. Не дешевле выглядели и кожаные сабо на высокой упругой подошве. И цветом всё подходило к моим серебристо-серым брючкам.
Я искренне поблагодарила Дока и про себя отметила, что он доволен тем, что угодил мне. А он ничего! И совсем не похож на бандита. Почему же он работает на них? Как, всё-таки, сложно всё устроено в жизни! И доктор, и мой Серёженька… Я вздохнула и, предупреждая вопросы Дока, направилась к двери:
— Пойдёмте, Док. А то мои неприятности, наверное, уже заждались свою жертву.
Не знаю, как неприятности, а кое-кто уже заждался. Это был достаточно молодой, рослый и тучный мужик с раскосыми глазами. Он сузил свои щёлочки и внимательно полоснул ими по мне. Я поёжилась и дерзко улыбнулась этому хищнику.