Я долго крутил телефон. Сердце сопротивлялось разуму. Сердце, которое полыхнуло, едва я услышал ее голос, не желало терять это тепло. Неужели я такой слабый, что не могу сказать «прощай», или наоборот – «прости, люблю»? А еще говорят, что любовь делает нас сильнее. Выходит, нет. Она превращает нас в безвольных глупых ослов.
Зазвонил мобильный. Я вздрогнул и уставился на экран. Симона? Это была Кэт.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил я.
– Ничего, – весело отозвалась Кэт. – Я подумала, что если у тебя завтра выходной, не съездить ли нам в Шотландию на пару дней? Я покажу тебе одно чудное место. Артур обещал дать свой новый «Бентли».
Шотландия, «Бентли»! Как можно отказаться от такого?
– С радостью, – выдохнул я.
– Заеду около десяти утра. Целую.
Я вернулся в апартаменты, подобрал надкушенное яблоко с покрывала и выбросил в мусорную корзину. Затем разделся и лег в кровать, решив, что Симоне позвоню утром и скажу, что встречу придется перенести. Она, конечно, будет ревновать и злиться … Ну и пусть. Нечего было воображать! Могла позвонить хотя бы один раз за неделю или прислать письмо. И зачем она вернулась? И так проблем хватало, теперь на одну больше.
Я завернулся в одеяло. Хозяйка опять не включила отопление. Надо отыскать в словаре что-нибудь повежливее и поругаться с ней.
Ночью снился кошмар. Симона падает с Тауэрского моста в воду и кричит, что она деревянная и не утонет. Но я знал, что она умрет, и в ужасе проснулся. Чтобы прогнать наваждение, выпил добрую порцию виски.
– О чем ты думаешь?
Левая рука Кэт на мгновение оставила руль автомобиля и сжала мою кисть.
– О вечном, – ответил я, с опаской глядя на стрелку спидометра. «Бентли» летел со скоростью свыше ста сорока миль в час.
– О Боге?
– Нет, о сексе! О чем еще может думать мужчина, когда перед ним больше трех часов мелькают загорелые коленки? – ответил я, с трудом сдерживаясь, чтобы не погладить ее бедро. Нельзя. На такой скорости одно неверное движение – и роскошный «Бентли» превратится в груду металлолома.
Кэт со смехом поправила короткую трикотажную юбку. Кроме юбки на ней был темно-синий шерстяной тренч в крупную клетку, шерстяные гольфы и круглоносые лакированные туфли на широком каблуке. Кэт разоделась как старшеклассница колледжа – будто мы собрались не в Шотландию, до которой несколько сотен километров, а на вечеринку в ближайший студенческий бар. Не хватало только косичек с бантами. И о чем думают женщины: если машина сломается – в таком наряде замерзнешь через пять минут!
– Осторожно, сэр Антуан! Мои щеки запылали от развратных намеков, – Кэт изобразила оскорбленную невинность. – А руки? Взгляни, как они дрожат от стыда!