Когда пришла повестка в армию, в военкомате я попросился в авиацию. Два года служил механиком и ремонтировал истребители. Летал, к сожалению, всего один раз и то – в грузовом отсеке брюхастого АН-12, замерзая на откидном стуле между брезентовыми чехлами и стопорными колодками.
В армии я и познакомился с Максом. Он уже тогда ушивал гимнастерки и так разукрасил аксельбантами и погонами свой дембельский мундир, что командир эскадрильи отобрал у него этот мундир и оставил на память.
Пока я служил, отец уволился с завода, взял кредит и организовал небольшой автосервис. Уверен, он старался ради меня – предчувствовал, что долго не протянет со своими больными почками.
Краснохвостый самолет исчез за облачным айсбергом. Симона отвернулась от иллюминатора и раскрыла книгу. Это была «Саломея» Оскара Уайльда.
– Нравится? – спросил я.
Вместо ответа Симона вскинула руки с хищно растопыренными пальцами, словно собираясь схватить меня за горло, и зловеще продекламировала: «Луна похожа на женщину, встающую из могилы. На мертвую женщину…
Кажется, что она сама выискивает мертвых… Дай мне голову Иоканаана, я поцелую ее в уста». Я невольно отпрянул. Симона рассмеялась и запихала книгу в карман переднего кресла.
– Братец назвал коллекцию «Оскар Уайльд», представляешь! Додумался, блин. Подозреваю, что не обойдется без голых теток. Он же фанат Уайльда, а тот хотел, чтобы актриса Сара Бернар играла Саломею на сцене обнаженной. Она не согласилась. Наверное, денег мало предложили. А давай выпьем за удачу моего брата?
Симона долила мне виски.
Я в задумчивости рассматривал мелкую дрожь на янтарной поверхности напитка.
Две недели назад Макс пригласил меня в кафе и попросил одолжить ему шестьдесят девять тысяч евро на три месяца. Он обязан был вернуть эти деньги своему партнеру – Владу, иначе, по их соглашению, кутюрье терял долю в бизнесе. Хитрец Макс знал, что недавно я продал семейный бизнес – автосервис, так что кое-какой капитал у меня имелся.
Макс – хороший парень и, как-никак, армейский друг. Но надо быть полным идиотом, чтобы вкладывать деньги в такой рискованный бизнес, как пошив одежды. Пусть даже и самой модной (хотя я ничего не смыслю в моде). К тому же не в России, а в Англии! Абсолютный нонсенс. Я решил не давать денег Максу и размышлял, как вежливо об этом сказать, но в этот момент у столика появилась его кузина Симона – светловолосая, в высоких, за колено, ботфортах и кожаной куртке, под которой малиновый топик едва скрывал девичьи прелести. До этого мы несколько раз встречались на различных тусовках. Я знал о Симоне лишь то, что она – «глянцевый» фотограф и разведена. Оказалось, что Кузина Сью, как ее называл брат, собирается в Лондон делать репортаж о бутике. В общем, мы изрядно выпили, и я пообещал Максу деньги. Что говорить, не устоял под прицельным, чуть насмешливым взглядом серо-голубых глаз его сестры, перед ее фанатичной верой, что мы «заработаем кучу денег». На прощание Кузина Сью, поправляя бретельку топика, чмокнула меня в щеку, намекнув на возможное продолжение в Англии. Было в ней что-то вульгарно-манящее, искрящееся и в тоже время гордое и недоступное. Вот так, отпечатком помады от DIOR, судьба скрепила наш договор с Максом.