И он дал отмашку убийцам. Но прежде чем они успели достигнуть защитников Сайлейн, по залу вновь прокатилась волна. На этот раз она ничего не сметала, но в помещениях мгновенно повис запах лаванды, а на пол посыпались маленькие огоньки, напоминавшие лепестки роз, только огненные в прямом смысле этого слова. Сориентировавшись первой, Сайлейн резко провела собственным запястьем по острию клинка Ресьяна, и тот повторил ее действие секундой позже. Счастливая улыбка озарила лицо девушки, несмотря на стекающую по руке кровь и боль.
Первыми из вспыхнувшего портала в зал вбежали демоницы в ярких облегающих нарядах с такими откровенными вырезами, что мужчины, оставшиеся в сознании, сглотнули, а Вильгельм нахмурился и вперился убийственным взглядом в недоуменно оглянувшегося назад Ториаса.
Когда в зале уже было четырнадцать демониц, вода вспыхнула и, озарившись серебром, из прохода вышла невысокая миловидная девушка с трогательными веснушками и губками бантиком, с голубыми наивными глазами и эльфом, обреченно плетущимся за ней.
— А вот и мы, — громко оповестила всех Таока.
— Я полагаю, они догадались, — усмехнулся Малиор, сегодня одевшийся необычно для эльфа. Черный с серебром камзол прекрасно смотрелся на подтянутом эльфе и гармонировал с изумрудным струящимся платьем Таоки. — Вот только не совсем пойму, дорогая, что здесь происходит.
— Мне кажется, милый… — Таока нахмурилась, на мгновение ее взгляд потерял ясность, а после она дикой кошкой бросилась вперед на Ториаса, но Малиор успел перехватить ее руки, которыми она стремилась выцарапать ему глаза.
— Дорогая, не так быстро. Чем тебе не угодил этот милый человек. Должен отметить, что он до сих пор верен тебе.
— Конечно, милый. Этим он заслужил снисхождение: его смерть будет болезненной, но быстрой.
— Дорогая, а ты не торопишься?
— Милый, — прошипела Таока, — этот доблестный патриот чуть не угробил нашу единственную отраду на старости лет. И все это он хотел сделать из лучших побуждений. Как будто нам зятя — светлого фанатика не хватало, так еще и всякие будут сатино обижать. — А ты, — она переключилась на Ресьяна, — почему до сих пор не вмешался? Он должен был быть мертв еще до моего прихода. И не важно, что тебя связывает тайна. Защищая свою сатино, демон может нарушить все обещания. А ты как поступил? Пошел на поводу у маленькой девочки, которая за себя отвечать не может, а тут выбор за целых два мира. А ты, малыш, отличилась. Собственная жизнь важнее жениха. Если любит — примет, если нет — зачем он вообще такой? И вообще, пора бы сказать правду, Лейни. Пора.