— Он в порядке?
Манкольм неопределенно развел руками.
— А узнать что-нибудь?.. — Скайтер с намеком посмотрел на статую, за которой начинался один из тайных ходов.
— Думай, что предлагаешь, — прошипел Манкольм. — Подсматривать за императором в его дворце? В месте, где он знает все до пяди? Если Вильгельм решил побыть в одиночестве, ты вряд ли сможешь с этим что-либо поделать, разве что разнесешь двери. Ждите, как и все мы.
Манкольм наконец остановился и просто съехал по стене. Скайтер и Тарон последовали его примеру.
— Что вас больше заботит — то, что император не пустил вас к себе, или то, что демоны все же вернулись? — тихо спросил, появляясь в портале, Филаир.
Демон поклонился лордам и подошел к Трише, вручил ей плед и чашку горячего шоколада.
— Ты будешь ждать? Побыть с тобой?
— Не нужно, императору не понравится видеть нас вместе.
Демон заливисто рассмеялся:
— Времена меняются. Пора бы измениться и ему. — И уже спокойно спросил: — Я точно не нужен?
— Почти, — ответил вместо женщины рыжий лорд. — Господин…
— Лорд, — поправил демон.
— Лорд Филаир, — скривившись, повторил Манкольм, — вы можете сказать нам, что планирует ваш повелитель в отношении нашего мира?
— Ничего особенного. Просто наладить связи и добрососедские отношения. Иначе Сайлейн его не поймет, а ссориться с дочерью мой господин не стремится.
— Дочерью? — переспросила Триша. — Почему ты мне не сказал? И потом, я же спрашивала… Ты соврал?
— Нет. Вспомни, что ты спрашивала. Какой-то демон поставил на ауру графини печать против ее воли? Я ответил — нет. Первое — не какой-то демон, а сам повелитель. Второе — поставил печать не против воли: все было добровольно. Третье — на ауру. Опять нет, связь сатино и саэрата глубже, а повелитель принял Сайлейн в семью, соответственно затронута кровь. Графини? — Демон рассмеялся. — Полагаю, уже никто не сомневается в истинном статусе леди Сайлейн. Итого, четыре нет. Разве я тебя обманул? Ну не хмурься, ослушаться повелителя не сможет ни один демон. А любая информация о принцессе вне Роедена была под запретом.
— Она еще вернется?
— Как решит повелитель, — ответил Филаир, не задумываясь, и только потом обернулся на голос. В дверях, опершись на косяк, стоял император, хотя правильнее будет сказать, стоял просто Вильгельм. Этот осунувшийся мужчина с хмурым лбом и кругами под глазами от бессонницы и обрушившихся потрясений совершенно не соответствовал высокому титулу. Просто человек.
— Прошу, господа, — пригласил их войти Вильгельм. — Госпожа Триша, вы почтите нас своим присутствием?