В момент работы над «Предисловием к романам» Тургенев сознавал, что как романист он уже завершил свое творчество. В этот период для него характерна твердая уверенность в том, что его деятельность в этом жанре все-таки получила должную оценку в различных слоях русского общества. Такой перемене в настроениях писателя отчасти способствовал наметившийся в конце концов благоприятный поворот в оценке критикой романа «Новь». Главной же ее причиной была та атмосфера всеобщего признания и поклонения (особенно со стороны учащейся молодежи), которую Тургенев ощущал постоянно во время своего приезда на родину в начале 1879 г. Уверенность Тургенева в своем значении как писателя-романиста находит выражение даже в употребляемой им жанровой терминологии. Если до 1879 г. ему были свойственны постоянные колебания в определении жанра своих крупных произведений, которые он часто называл повестями, то теперь эти колебания исчезают.
Последнее «Предисловие» Тургенева изобилует фактами, важными для понимания истории создания его романов. В особенности это относится к роману «Накануне», история возникновения замысла которого обогатилась рассказом Тургенева о «тетрадке Каратеева», легшей в основание его сюжета. Впоследствии этот рассказ был дополнен воспоминаниями П. В. Анненкова, указавшего название рукописной повести Каратеева («Московское семейство». См.: Анненков, с. 427–428). Из письма Тургенева к Н. А. Некрасову от 29 октября (10 ноября) 1854 г. известно также, что осенью этого года у писателя было намерение напечатать повесть Каратеева в «Современнике».
Анализ работы Тургенева над черновым автографом «Предисловия к романам» позволяет пополнить эти сведения о творческой предыстории «Накануне» некоторыми новыми данными. В черновом автографе после слов: «я теперь рассказал» (с. 393) на поля вынесено следующее примечание: «Сама тетрадка Кар<атее>ва была в руках пок<ойного> Дуд<ышкин>а и, если не пропала, должна находиться в его бумагах» {17} . Это примечание представляет несомненный интерес, свидетельствуя о том, что после неудачной попытки напечатать «Московское семейство» в «Современнике» Тургенев предпринял вторую и познакомил с рукописью Каратеева С. С. Дудышкина, фактического редактора журнала «Отечественные записки» – очевидно, с целью напечатать произведение своего «молодого друга» в этом журнале.
Неоднократные попытки продвинуть повесть Каратеева в печать говорят о ее литературной ценности в глазах Тургенева, и, следовательно, в какой-то степени противоречат его заявлению о том, что Каратеев «не был рожден литератором». Такое заключение подтверждается некоторыми элементами характеристики повести Каратеева, сохранившимися в черновом автографе, но в окончательный текст не включенными. Так, например, характеризуя повествование Каратеева о любви русской девушки к болгарину, Тургенев отметил в черновом автографе: «Всё это было рассказано очень горячо и правдиво…» По-видимому, в прямую связь с вопросом о литературных достоинствах сюжетной первоосновы «Накануне» следует поставить и большой временной разрыв между знакомством Тургенева с материалами Каратеева (в черновом автографе отмечается, что автор «Московского семейства» устно «дополнил свой рассказ некоторыми подробностями») – и началом работы над романом. Сам Тургенев объясняет этот разрыв занятостью сюжетами «Рудина» и «Дворянского гнезда». Однако на фоне некоторых других фактов это объяснение выглядит уже недостаточным. Как видно из письма к Некрасову от 29 октября (10 ноября) 1854 г. и помет на полях чернового автографа, на первых порах повесть Каратеева представлялась Тургеневу вполне пригодной для печати и он собирался ограничиться в этом деле ролью посредника. Лишь в 1858 г. он составляет список действующих лиц будущего романа (см.: