- Сизова… Тебе письмо…
Мила тут же подбежала к коменданту и посмотрела ей в глаза:
- От кого?
- Я чужих писем не читаю, дочка… Тебе лучше знать, от кого. - И улыбнулась совершенно по-матерински. - Смотри-ка? Не успела приехать, а уже вдогонку письма летят? На! Держи уж!.. А я спать пойду…
Она протянула лейтенанту белый бумажный «треугольничек» письма и тут же закрыла за собой дверь…
- Спасибо вам, Анна Матвеевна… - Прошептала Мила, и посмотрела на письмо глазами, светящимися радостью.
Через минуту она уже открыла свою дверь, и на пол ее «холостяцкого» жилище упал клин слабого света из коридора…
Мила пощелкала выключателем, но свет почему-то так и не загорелся… Тогда лейтенант бросила это бесполезное занятие, подошла к столу, и зажгла настольную лампу под абажуром, и только после этого прикрыла за собой дверь комнаты.
Быстро стянув с себя полевую офицерскую сумку, повесила ее на, вбитый в боковую стенку шкафа, гвоздь. Возвращаясь к столу, на ходу сняла с головы пилотку, расстегнула ремень, бросила все это на стол возле лампы… Поправила простыню, висевшую на окне вместо занавески - женщина, даже в армии, всегда оставалась женщиной…
Расстегнула ворот гимнастерки, бросила подушку в изголовье и легла на скрипучую кровать, не снимая сапог, с наслаждением вытянув натруженные за день ноги…
«…Сережка! - Она посмотрела на бумажный «треугольник», словно боялась его потревожить. - Написал его, наверное, в тот же день, когда я уехала или на следующий… Я-то сюда быстрее добралась, чем почта сработала, но все равно… Всего-то меньше десяти дней прошло, и вот оно, письмо!.. Сереженька мой!..»
Она торопливо вскрыла письмо, и стала с жадностью вчитываться в каждое, написанное таким знакомым, твердым и уверенным почерком слово… …Прошло всего несколько минут, а Мила уже лежала на кровати с закрытыми глазами. Но… Нет, она не спала!.. На ее губах блуждала легкая, мечтательная улыбка очень счастливой женщины, а на груди лейтенанта лежало, уже прочитанное несколько раз, и даже выученное наизусть письмо ее капитана Николаева…
И Мила, уже мысленно, перечитывала его снова и снова, вспоминая каждую запятую:
«…Мила, любимая моя, здравствуй!
С тех пор, как ты уехала, я не получил от тебя ни одного письма. Через штаб дивизии узнал твой адрес и сам решил написать. Не знаю, получишь ли ты мое письмо, но знай, что я очень люблю тебя и жду того дня, когда снова смогу увидеть. Если ты обиделась на мои слова, то прости!.. Пройдет время, и ты поймешь, что я был прав…
Обнимаю и целую тебя.
Твой Сергей…»…
Она еще и еще раз вспоминала каждое слово этого письма, и думала: