Ольга хотела сказать что-то в ответ, но ей не дал окрик девушки-сержанта, которая все это время невозмутимо прохаживалась у входной двери и периодически посматривала на часы:
- Все!.. Время закончилось!.. Выходи строиться!.. Построение взвода перед крыльцом через две минуты! Время пошло!..
- Ну, вот и приплыли, тюльки!.. - Проговорила Леся. - Начались веселые денечки… Кому, чего не нравится - пишите письма мелким почерком!.. Пошли строиться что ли? А то эта скарпена еще чего придумает…
- А кто такая скарпена, Лесь? - Наивно спросила Маша.
- Эх, ты! Тарань засушенная! - Улыбнулась Леся, и приобняла Машу одной рукой. - Скарпена - это рыба такая ядовитая… Протвная-а-а!.. Она, как оборотень! С виду - самый настоящий бычок-кнут! Такая же пятнистая, с таким же телом, и огромной башкой!.. А как ее из воды на воздух на леске вытащишь, так она все свои плавники и распускает веером! Это верный признак - настоящий бычок так никогда не делает!
- А чего это она так?
- А того, что защищается! - Улыбнулась Леся. - Они у нее ядовитые, плавники-то!.. Знающий рыбак ее даже в руки не возьмет, а просто стряхнет с крючка и все!.. Ее плавниками если поколоться, то потом недели две руки нарывать могут, да еще и температура может до 40-ка градусов подняться… В общем… Последствия после скарпены не самые приятные…
- А ты-то сама откуда это знаешь, Лесь? - Маша посмотрела на девушку. - Ловила что ли?
- Да уж знаю… По малолетству, бывало, по пол-лета с перевязанными руками ходила… - И она весело взглянула на щупленькую Машу и улыбнулась какой-то своей мысли. - Слушай, Машунь… А ведь «королева» в чем-то права - ты и в самом деле маленькая мышь…
- Да идите вы все! - Маша стряхнула руку Леси со своего плеча и направилась к выходу. - Строиться пошли!.. Слонихи!.. И вообще!.. Я никакая не мышь!!! Маша - я! Понятно? Ма-ша!!!
И она вышла из бани на улицу под дружный хохот своих новых подруг…
***
Офицерское общежитие «школы»…
…Со скрипом распахнулась щербатая, обшарпанная дверь, и в комнату вошла лейтенант Сизова…
Вслед за ней в комнату втиснулась пожилая, лет 50-ти, и довольно полная женщина-комендант, небольшого роста, прижимая к груди свернутый рулоном матрац, поверх которого лежало, стопкой сложенное, постельное белье и темно-синее армейское одеяло…
А Мила уже пристально разглядывала свое новое пристанище…
Совершенно пустая, но чисто убранная небольшая комната, с недавно вымытыми досками пола, все равно говорила о том, что здесь уже давным-давно никто не жил - все носило отпечаток заброшенности…
Четыре незастеленные солдатские кровати вдоль стен, старый двухстворчатый, и слегка покосившийся, как старичок, на сторону, шкаф в углу, квадратный, крашенный коричневой краской, стол у окна…