—Страшно даже себе представить…
— Сегодня принятые в начале войны меры зачастую рассматриваются как элемент шпиономании какой-то. А что было делать царскому правительству в этих условиях? Поэтому наиболее одиозных личностей, которые какие-то позиции в разных регионах России занимали, интернировали, из центральных областей в Сибирь высылали. И в определенной степени эта разведывательная машина была парализована. Но до начала войны она функционировала и, естественно, всю экономическую информацию в Германию поставляла.
Еще один компонент. У нас и в армии, и в дипломатическом ведомстве, и в других государственных структурах было очень много этнических немцев. Я такой пример приведу. Александр Баумейстер, это малоизвестная такая фамилия. Но в области спецслужб она достаточно известная. Он родился в семье немецкого коммерсанта в Санкт-Петербурге. И жил там до начала войны. Образование получил. И как германский подданный, в начале войны уехал в Германию, а он был старший лейтенант запаса германской армии. Естественно, проработав столько времени в Петербурге, имея знания определенные, в том числе военные, он сразу попал в систему разведки. И этот Александр Баумейстер возглавлял всю агентурную разведку германской армии на российско-германском фронте. То есть в немецкой разведке были люди, которые очень хорошо Россию знали и связи имели. И таких не один человек был.
Конечно, разведка в чистом виде, разведка Генерального штаба тоже велась, как правило, за счет отправки разведчиков под видом коммерсантов. В нашем сегодняшнем понимании это визуальная разведка. То есть они не вели агентурной разведки, они не вербовали никого у нас. Им не нужно было этого делать. Потому что немецкие экономические структуры им давали полную картину происходящего в нашей промышленности. Чего мы в Германии, естественно, не имели.
Вот и представьте себе: у контрразведки те проблемы, о которых я до этого говорил, и в то же время у нас немецкое засилье в определенных отраслях промышленности. Это заставляло российские власти принимать упреждающие меры, прежде всего не основанные на доказанности какой-то шпионской деятельности. Другого варианта не было. Если есть какие-то подозрения, то легче просто из военной полосы (а Петербург входил в зону военных действий) выслать человека в Сибирь, и вопрос закрыт. Пускай он там сидит — с учетом войны, плохой дорожной системы, отсутствия телефонной связи он ничего не сможет никому передать. И вот все эти обстоятельства некоторые исследователи, в том числе и зарубежные, подают как исконное, присущее России стремление искать кругом врага. Многие гражданские историки начали писать, что именно в России, подчеркиваю, именно в России была развита шпиономания. Что это характерная черта России.