Он расстегнул и второй ремень и только хотел перекатить его на пол, как Эдмундо резко вскочил и неожиданно напал на кубинца, с одного удара свалив его на пол. Хозяйка закричала и кинулась бежать. Эдмундо едва успел кинуться к двери, чтоб не позволить закрыть ее. Берта нажала какую-то кнопку, и резко завыла сирена. Обозлившись, Эдмундо бесцеремонно швырнул хозяйку на бетонный пол. Послышался топот нескольких человек и крики, призывавшие заблокировать выход.
— Эй! — крикнул Бен.
— Я вернусь за тобой!
— Нет! Постой!
Эдмундо убежал, а через каких-то пять-семь секунд мимо пронеслась толпа «ученых». Они погнались за беглецом, и Бен с тоской подумал, что вряд ли Эдмундо удастся убежать, а еще о том, что вряд ли он вернется за ним. Мысли о том, чтобы вырваться отсюда, были прерваны появлением знакомого профессора. Лицо его выражало крайнюю злобу. Размахнувшись чемоданом, он ударил Бена в живот. Бен вскрикнул от резкой боли, которая усугублялась еще и подлостью человека, учинившего этот мерзкий поступок. Он с ненавистью посмотрел на врага, как вдруг тот всадил ему в руку иглу.
Бен кричал и проклинал его, но это ничего не изменило. Вскоре его комнату закрыли, оставив наедине с его страхами, и он погрузился в болезненную дрему.
* * *
Берта вышла из помещения, где находился Бенджамин.
— Он по-прежнему не узнает меня, — сказала она профессору.
— Только не разговаривай с ним.
— Нет, нет. Он все время молчит.
— Тем лучше для нас. Вскоре мы сможем приступить ко второй части нашего исследования. Но я все еще опасаюсь, как бы нам кто не помешал. Тот парень, что сбежал, вполне может привести сюда кого-нибудь. Меня даже по ночам мучают кошмары.
— А вам не кажется, мой дорогой, что он бы уже привел кого-то, если б мог? За две-то недели можно было подготовиться! Нет, эти страхи естественны, но, поверьте, он ни под каким предлогом не захочет возвращаться сюда!
— Будем надеяться! А то нам даже нечем усилить охрану…
— Все будет хорошо! — она обвила своими грузными руками тощую шею профессора. — А как насчет небольшого отдыха, а?
— Не сейчас, — высвободился он и зашагал к себе.
— Подлец! — глядя в спину любовнику, процедила хозяйка.
Бен сидел на кровати и, уставившись на свои руки, ни о чем не думал. Сказывалось действие опия, который кололи ему ежедневно. Не было ни воспоминаний, ни грез, ни горя, ни счастья — только эта комната и состояние полного покоя и освобождения.
Тем временем Берта, сунув ключи от комнаты в карман, поднялась по лестнице и тихонько открыла люк бункера. Ей хотелось подышать свежим воздухом, которого она не чувствовала уже более недели. Все это начинало ее понемногу раздражать: и профессор, который отказывался от ее милостей и уже целый месяц не давал ей денег, и эти солдаты, которых доводили до сумасшествия, и болезненная атмосфера. На улице было значительно жарче, чем в бункере, и все же находиться в естественной среде было куда приятнее, чем в замкнутом пространстве унылого подземелья. Внезапно до ее слуха донесся какой-то звук из-за кустов. Она вгляделась в густую темноту, но ничего не увидела. Шорох повторился.