«Ода к радости» приветствовала Аиньку, Г. А-ого, Шу-цу и Л. С. Причем Шу-цу и Л. С. с порога принялись поносить метрополийцев на чем свет стоит. В нашей среде такие речи давно уже считаются дурным тоном: ничего в них невозможно сказать нового, того, что кем-то из нас когда-то сказано не было. Но что взять с Шу-цу и Л. С.?! Шу-цу горяч, у него гигантский зуб на метрополийцев с тех пор, как он служил прапорщиком в союзной армии, изрядно нахлебавшейся, расплачиваясь за свинство политиков. Стоит какому-нибудь метрополийцу косо посмотреть на Шу-цу, так жди беды. Шу-цу всегда выступает с открытым забралом. Не счесть, сколько раз он попадал в милицию, а там, ясное дело, величают инородческой свиньей и награждают тумаками. С каждым таким происшествием Шу-цу озлобляется все больше. А Л. С. — дура, и этим все сказано. По любому поводу, а поводов метрополийцы дают хоть отбавляй, она доводит себя до истерики. Вот и сейчас она достает из сумочки сложенную вчетверо сегодняшнюю «Свободную Метрополию» и начинает читать:
— «Метрополия в опасности! Инородцы свили гнездо в самом сердце ее. Откройте, люди, глаза, откройте! Ибо пришел враг, он стоит на пороге, и мы должны дать ему надлежащий ответ. Они должны быть выжжены каленым железом, эти продажные люди, предатели без роду и племени. Сила на нашей стороне, метрополийская нация — я верю! — сметет всех предателей, пригревшихся на груди нашей земли-матери, и всех призовет к ответу…»
Тут голос у Л. С. сорвался и полились слезы. Я поспешил на кухню за водой и увидел, что А. И. сражается с канистрой. Я воззвал к его совести. Не поперхнувшись, он допил стакан и дал слово, что больше не будет.
Когда я прибыл с водой, Л. С., уже без пальто, полулежала в кресле и с тихим стоном сообщала, что пойдет сейчас к Дому Руководства и совершит самосожжение. На нее никто не обращал внимания, а мне захотелось полезть в карман за спичками.
В другом конце комнаты Шу-цу, потрясая той же «Свободной Метрополией», кричал:
— Да вы посмотрите, что они говорят. Посмотрите, что несет эта сволочь Н-зе! Послушайте только! — и он читает:
«Мало иметь метрополийскую фамилию, мало говорить по-метрополийски, мало быть метрополийцем по рождению, надо еще и думать, как метрополиец. Лишь такие люди могут жить на нашей земле. А захотят ли инородцы думать, как мы, и как проконтролировать это? Кто даст гарантию, что не зреет среди них заговор с целью вернуть метрополийскую нацию в положение служанки у разъевшихся пришлецов с чужих земель?»
Шу-цу уронил газету на пол и разорвал ее ногами.