— Нормальная метрополийская логика, — сказал Г. А-й, поднимаясь и отряхиваясь. — Если в самом деле пострадали метрополийцы… кого же винить, как не инородцев?
— Вот-вот, нормальная метрополийская логика, — повторил А. И. с многозначительной усмешкой. — Последствия тоже будут нормальные.
Из комнаты донесся новый залп воплей. Л. С. кричала так, будто поставила целью докричаться непосредственно до метрополийского Руководства.
— Хорошо, что у меня жена с детишками в Инородии, нет худа без добра, — пробормотал Г. А-й.
— Звони отсюда, — сказал я Елене. — А мы захватим в ванной брандспойт и пойдем драку разнимать.
Вот и не выдержал: собирался быть с Еленей холоден как лед, а все туда же — шуточки-прибауточки. Нервишки шалят, и есть с чего: хуже нет, когда здравый смысл подменяется метрополийской логикой.
Но насчет ванной я не шутил: заскочил туда ненадолго, а когда вышел — застал в комнате натуральную корриду. В роли тореадора — Орлосел, в роли разъяренного быка, то есть коровы, — Л. С. Пятая графа — единственное, что заставляет нашу боевую подругу спорить с шефом, в остальном она предпочитает наушничать. Поэтому, может быть, Орлосел спокойно сносит ее укусы. Пикантность ситуации в том, что он метрополиец. Давным-давно, пятьдесят лет назад, вернувшись с Большой войны юным лейтенантом, он попал в номенклатуру и с тех пор трудится на разных руководящих постах, умудрившись при этом безболезненно перекочевать из старогвардейской номенклатуры в метрополийскую. Мы уж перестали теряться в догадках, почему его не уходят на пенсию. Моя версия: в высших сферах на наше Бюро по исследованию нужд инородцев чихать хотели, и до тех пор, пока должность заведующего не потребуется в качестве ступеньки для дальнейшего продвижения какому-нибудь молодому функционеру со связями, Орлосел может спать спокойно. Об этом позаботился Закон о Приоритете, согласно которому первым лицом в любой организации может быть только метрополиец, а замещение прочих должностей отнесено на усмотрение первого лица. Так вот, П. Б., не желая пестовать тех, кто в перспективе способен покуситься на его место, под всякими предлогами отказывает в приеме на работу метрополийцам — пока это, как ни странно, сходит ему с рук. Словом, мы спаяны с Орлослом общим интересом: без него нас в два счета разгонят как инородческое гнездо, а его без нас быстро отправят на заслуженный отдых, гулять с внуками. У Орлосла их пятеро, и троих — какая-то там сложная у него семейная история — он содержит лично. Есть ради чего вступать в союз, подрывающий святые устои метрополизма. Навек теперь, красавица, с тобой мы связаны веревкою одной! Сплошной Шекспир!