Аинька проворно задвинулся за Орлосла.
— Клянусь, это не так! — закричал он неожиданным фальцетом.
Шу-цу подошел к Орлослу, и Орлосел безропотно отступил в сторону.
— Не так?! — крикнул Шу-цу и хлестко ударил Аиньку; тот закрылся руками и присел на корточки. — Не так, не так, не так?!
Шу-цу успел несколько раз ударить сверху, прежде чем мы его оттащили.
Аинька поднялся, опершись лопатками о стену и как-то неестественно далеко вперед выставив ноги.
— Не виноват я, честное слово, хотите на колени стану? — сказал он. — Мне предлагали, но я не согласился, честное слово, не согласился!
Жалкое это было зрелище.
— Гнида! — отрезал Шу-цу.
Аинька опустился на стул и заплакал — раскачиваясь и мотая головой.
И — зазвонил телефон. Это опять была жена У. Ю., но заговорила она совсем не так, как в первый раз, а — растягивая слова, без ударений, механическим каким-то голосом. Слышно было на удивление хорошо, но смысл услышанного дошел до меня не сразу.
— Они сказали… сказали, что он умер. Он убит, убит… там на площади. Он стрелял в людей, и его за это убили…
— Кто, как?!
— Они сначала не сказали, а потом, когда уходили, сказали… Приказали никому не говорить… пока… И-и… — Она застонала, а я, прикрыв микрофон ладонью, бросил ребятам:
— У. Ю. убили! — и в трубку: — Успокойтесь! Это неправда! Что они еще говорили?
— Ничего больше. Золото, деньги конфисковали и ушли.
— Конфисковали?
— Как у преступника… Так полагается… Так они сказали…
— Откуда были эти люди?
— Они сказали, из КМБ.
— Удостоверения? Они показывали удостоверения?
— О чем вы говорите!.. Они сказали, он в морге. Его надо забрать до утра, иначе его похоронят они… сами… Он не мог, не мог… Он не делал этого… — Жена У. Ю. опять заплакала.
— Где он, в каком морге?
— Центральной больницы. Я ничего… ничего сама не могу. Они сказали, выдают без формальностей. Выдают… — и снова слезы.
— Мы поедем в больницу и все сделаем. Не теряйте надежды, вас могли обмануть, — сказал я. А что еще я мог сказать?
Когда я положил трубку, на меня накинулся Г. А-й:
— Зачем ты обещал, мы не сможем поехать ни в какую больницу. Они шьют дело и ищут сообщников, а тут как раз являемся мы.
— Точно! — всплеснул руками Шу-цу. — Младенцу ясно, что это провокация.
— Нас они могут и здесь найти. Адрес у них имеется, — сказал Л. Э.
— А почему нас? — не поняла Еленя.
— Потому что мы сообщники и сообщницы! — ответила Л. С. Она хотела, видно, подбавить в голос яда, но от волнения слова застревали у нее в горле и ломались на выходе.
Орлосел — медленно, по стеночке, не желая привлекать к себе внимания, — пополз к двери. Но это заметил не один я.