Вечер не затянулся надолго. Выезд предполагался с рассветом, а потому засиживаться допоздна мы не стали. Это будет долгий день...
Мы вывели лошадей за ворота, когда солнце только-только выкрасило золотом верхушки деревьев над нами. Впрочем, этого мы не видели, из-за густого тумана, укрывшего предместья Старой Ладоги. В этом белесом мареве, уже в паре метров от нас, терялись даже стены усадеб, а перестук идущих шагом лошадей был еле слышен. Впрочем, покинув двор, мы забрались в седла, а здесь туман был реже.
- Садится. - Приглушенный туманом, голос Антона, кстати, отказавшегося от седла и усевшегося на навьюченную лошадь почти "охлюпкой", ну, если не считать одеяла, заменившего ему и попону и седло, донесся до меня откуда-то слева. - Но, все равно, еще час-полтора он продержится, так что... Давайте-ка, я пойду ведущим, а ваших лошадок пока возьму за поводья. Ну, а как развиднеется, отпущу.
- Ты больший, тебе решать. - Пожал я плечами, хотя и понимал, что в этом мареве, даже волхв вряд ли разглядит это мое движение.
Через минуту, вынырнувший из тумана, Антон действительно подхватил поводья моей лошади, а в другой руке он уже сжимал повод лошади Грега.
Кузнец потянул поводья, и наши лошади ускорили шаг. Перестук копыт стал чаще, и наш маленький караван окончательно канул в белое холодное облако. Когда же, через час, туман действительно рассеялся, я обнаружил, наша компания вплотную подобралась к просыпающемуся лесу. Антон отпустил поводья, все одно лошади с тропинки никуда не свернут, и мы втянулись под сень огромных деревьев. Так начался наш "дранг нах вест".
- С тропы не сходить! Ежели увидели, что стежки нет, останавливаетесь и ждете. Не вздумайте рыскать по сторонам, заблудитесь так, что и я не найду. - Предостерег нас волхв и уточнил. - Князь-то уж это знает, а вот тебя, Гриша, мой наказ касается особенно. Понятно?
- Понял. - Донесся до меня приглушенный голос Грега. А Антон, посчитав инструктаж оконченным, замолчал. Только ходу еще прибавил, отчего наши лошади перешли на тряскую рысь.
Тропинки под копытами наших лошадей петляли, но упорно вели на запад. К вечеру, когда Антон, наконец, решил сделать привал, остановившись на маленькой полянке с бьющим из-под камней родником, Грегуар со стоном сполз с лошади и принялся ее расседлывать. Я последовал его примеру, а наш кузнец-проводник, спрыгнув наземь, сначала обошел поляну по кругу, к чему-то прислушался и, лишь сделав глоток воды из источника, удовлетворенно кивнув, вернулся к животине. Избавив ее от вьюков и пропотевшего за день одеяла, заменявшего седло, волхв занялся костром. Пара валежин, притащенных им откуда-то из чащи, под ловкими ударами небольшого, но весьма хищного вида, топорика, быстро превратились в дрова для костра, а еще через минуту, на обложенном собранными у родника камнями участке поляны, с которого Антон предварительно снял дерн, запылало ровное пламя.