Азат еще раз осмотрелся и быстро двинулся вниз по своим следам. Идти вниз было легче, тем более рюкзак почти пуст, и теперь он один… Но один ли? Казалось, будто кто-то крадется сзади и смотрит в спину… Он прислушивался, напрягая звериный слух, но ничего не слышал. Несколько раз он резко оглядывался, или прятался за камнем и неожиданно выскакивал с автоматом наперевес – никого! Неужели горный психоз, галлюцинации?! Или просто повышенная тревожность, вызванная усталостью, недостатком кислорода и голодом? Надо сбавить темп, чаще дышать и перекусить, хотя он не любил есть на ходу…
Рука нырнула в большой боковой карман. Там лежали сникерсы и плитки шоколада – самые калорийные и удобные в горах виды еды. Правда, пить после них хочется, но тут снега полно… Зубами он разорвал обертку и в три приема проглотил сладкую плитку, а бумажку сунул обратно в карман. Не останавливаясь, нагнулся, зачерпнул пригоршню снега, жадно схватил разгоряченным ртом, потом еще раз, еще… Неприятное ощущение не пропало.
Потому что его действительно преследовали. Стокилограммовая пятнистая кошка шла параллельным маршрутом, бесшумно перепрыгивая с камня на камень, иногда затаиваясь в мелких ложбинках и сливаясь со снегом. Сильные мышцы перекатывались под гладкой шкурой, длинный хвост нервно дергался из стороны в сторону, выдавая сдерживаемую агрессию, желтые глаза буравили спину предполагаемой добычи. Это было самое опасное животное на свете, такие убивали и ловили его сородичей, но рано или поздно оно устанет и заснет, тогда наступит черед снежного барса…
Быстрота спуска оказалась обманчивой: к месту первого привала он спустился за час сорок пять – всего на пятнадцать минут быстрее, чем поднимался в связке с неумелыми спутниками и с тяжелым багажом. Может, потому, что на самом деле спускаться трудней, чем подниматься, может, оттого, что идти пришлось в сгущающихся сумерках.
Азат обошел площадку, тщательно выбирая место ночлега. Надо, чтобы оно было защищено от ветра, чтобы его не мог накрыть внезапно свалившийся снежный пласт, и, конечно, оно должно быть подальше от желтого пятна, оставленного «вьючными животными»… Уже в темноте он вырыл в снегу яму под прикрытием большого, устойчиво стоящего валуна, достал из рюкзака невесомую одноместную палатку из тонкой, не пропускающей влагу и тепло ткани, установил ее на расчищенном пятачке, бросил внутрь химическую грелку, которая за десять минут поднимет температуру воздуха внутри на пятнадцать градусов. Таких грелок у него было пять, на одной он растопил в кружке снег и запил несколько съеденных сникерсов. Потом залез в прогретую палатку, положил под руку автомат и мгновенно заснул.