— Ничего особенно в этих запахах, по-моему, нет.
Где-то почти в центре этого человеческого водоворота они чудом наткнулись на пустой столик. Когда официант подошел к ним, принцесса, не отрываясь, смотрела на крышку стола. Официант, однако, к ним особенно не присматривался.
— Что желаете? — просто спросил он с каким-то отстраненным видом.
Накурился чего-то, и притом на работе, подумал Люк. Странно.
— А что хорошего есть сегодня вечером? — спросил он, стараясь говорить с видом человека, который только что провел десять часов в шахте и, естественно, проголодался.
— Бифштекс из коммеркена, задняя часть; с гарниром из отувергов… как всегда.
— На двоих, — сказал Люк, стараясь свести беседу к минимуму.
По-видимому, это вполне устраивало официанта.
— Будет сделано, — ответил он, проявляя полное отсутствие интереса к своему собеседнику, и растворился.
— Никаких вопросов, — взволнованно пробормотала принцесса. — Он не задал нам ни одного вопроса.
— Нет. Может, все пройдет легче, чем я думал.
В душе у Скайуокера зародилось что-то вроде надежды.
Которая тут же пошла на убыль.
— Что такое, Люк? — спросила Лейя, заметив, что он помрачнел.
И резко обернулась, когда он сделал жест в сторону стойки.
Существо ростом с человека, худое, с ног до головы покрытое светлозеленым мехом, как будто пыталось чего-то добиться от крупного, неуклюжего горняка. Глаза у существа были большие и темные, а с макушки до середины спины сбегал гребень более высокого и темного меха. Вокруг бедер был намотан просто кусок выделанной кожи какого-то животного, с шеи свисали позвякивающие примитивные ожерелья.
Высоким журчащим голосом существо начало издавать мяукающие умоляющие звуки. Слова оно выговаривало невнятно, но в самой интонации звучал оттенок отчаяния.
— Жалста, господина, — умоляло оно, — чут-чут випить. Чи'тильщик, чи'тильщик?
Ответом на причитания был удар ногой, который горняк нанес прямо в лицо существу. Люк вздрогнул и отвернулся, принцесса удивленно посмотрела на него.
— Что с тобой, Люк?
— С души воротит смотреть, как издеваются, — пробормотал он. — Неважно над кем — человеком, животным или чужаком, — он с интересом взглянул на нее. — А тебя, я вижу, это не шокирует?
— Я видела, как погиб мой мир, несколько миллионов человек, — ответила она так прозаически, что у Люка по телу побежали мурашки. — После этого род человеческий ничем не может меня удивить. Разве что тем фактом, что какой-то его представитель все еще способен вот так реагировать на это, — она снова перевела взгляд в сторону стойки.
— Чи'тить бо'отинки! — проверещал абориген. Горняк промычал что-то невразумительное, его спутники захихикали. — Чи'тить, да? — противоестественно изогнув голову и похныкивая, абориген умоляюще смотрел на человека, вытирая кровь с лица. — Чи'тильщик, Чи'тильщик?