Мятеж нефтяных генералов

– Пойми, Сергей, для меня это дело – самое главное в жизни. Надоело фарцовкой заниматься, всей этой куплей и перепродажей. Я уверен, что рано или поздно все это заглохнет. Я хочу наконец заняться серьезным делом – производством. Именно поэтому я решил скупить эти швейные цеха, вложиться в современное оборудование. Я выгоню всех этих старых клуш-швей, которые ни хрена не умеют работать. Наберу новых, которых специально обучу. Моя фабрика больше не будет шить трусы и майки, зарабатывая на этом гроши. Мы будем шить нормальную и модную одежду. В дальнейшем я открою свой дом моды, приглашу молодых дизайнеров. В моих планах выйти на московский рынок, открыть там свое представительство…

– Все, хватит! – раздраженно прервал Потапов. – Я все понял. Сначала Москва, потом Париж, далее везде… Все это мне хорошо знакомо. Ты, Вадик, не первый и, боюсь, не последний, кто рассуждает подобным образом.

Потапов взглянул на наручные часы, после чего перевел свой хмурый взгляд на собеседника.

Вадиму Ганошникову двадцать восемь лет от роду. Высокий и худой молодой человек, одетый в дорогой костюм серого цвета. Модная стрижка, цветастый галстук, дорогие часы на запястье – словом, все атрибуты современного российского яппи – преуспевающего молодого бизнесмена.

Однако дела Ганошникова шли не так уж хорошо, как свидетельствовал его внешний вид. Вадим задолжал Потапову значительные суммы. И, судя по той информации, которой располагал Сергей, возможностей отдать деньги в ближайшее время у Ганошникова не имелось.

Сергей, слушая рассуждения Вадима, решал для себя, как поступить с должником – с одной стороны, Ганошников уже сорвал все сроки возврата кредитов, полученных в «Дисконт-банке», президентом которого является Потапов. К должнику пора было уже применить жесткие меры. Но делать этого Сергею почему-то не хотелось.

Потапов знал его давно, еще с тех времен, когда в городе повсеместно тут и там открывались товарно-сырьевые биржи. И Вадик был один из первых, кто принимал участие в этом процессе. Он был удачным биржевым функционером, потом продолжил свою деятельность, работая в оптовой торговле. Затем увлекся операциями с ценными бумагами.

И вот наконец Вадик созрел до производства, купив на свои капиталы небольшую швейную фабрику, давно уже находившуюся на грани банкротства.

– Чем тебе не нравятся мои рассуждения? – несколько обиженным тоном спросил он.

– Тем, что ты один из тех, кто считает, что нужно всего-то вовремя во что-то вложиться, а дальше все пойдет как по маслу: и производство наладится, и филиалы откроются, и кадры высокопрофессиональные тебя сами найдут, – ответил Потапов.