Вернувшись со Святой Земли, Елизавета Феодоровна твердо решила перейти в Православие.
Ей предстояло преодолеть нелегкий барьер — выйти из сферы сильного притяжения протестантской среды ее отчего дома. Всем сердцем и всю жизнь любя своих родных, и в особенности отца, рано овдовевшего, Елизавета мучительно переживала, что наносит ему душевную рану. «Умоляю Вас дать Ваше благословение, — пишет она ему в одном из писем. — Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии… Я все время думала, и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога…». Сергей Александрович «никогда не старался принудить меня никакими средствами, — пишет она далее, — предоставляя все это совершенно одной моей совести…» Это серьезный шаг, и надо быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я доставляю Вам боль… Но я чувствую, что перед Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем… Я не могу откладывать этого. Моя совесть этого не позволяет… Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль…». Но благословения получено не было…
Она искала благословения свыше. «Я перехожу (в Православие. —
И.Б. ) из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия, и я делаю это с верой и глубоким убеждением, что на это есть Божие благословение», — писала она и брату в надежде, что будет понята. — …Будь на моей стороне, когда время придет, — взывала она промыслительно к брату Эрнесту. — Пусть люди кричат обо мне, но только никогда не говори и слова против моего Сергея. Стань на его сторону перед ними и скажи им, что
я обожаю его, а также и мою новую страну и что таким образом научилась любить и их религию. По, несмотря на это, я никогда не забуду моих прежних дорогих». «…Я чувствую себя такой безгранично счастливой в моей новой вере», — писала позднее Елизавета отцу. Связанная Христовой любовью с супругом, любящая и преданная ему, видя, каким чистым, благородным и глубоко религиозным был Сергей Александрович, она давно стремилась встать рядом с ним для причастия святых Христовых Тайн, стать сестрой всех православных, чтобы светлым пасхальным днем с легким сердцем на их приветствие «Христос Воскресе!» ответить: «Воистину воскресе!».
* * *
В то время Москва являла собой обиталище множества контрастов: купеческого богатства и нищеты, православного благочестия и пьяного убожества, монархического управления и революционного брожения.