Александр Генрихович быстро подошел к ней, крепко взял за подбородок и посмотрел в ее заплаканные глаза.
– Света! – прошептал он побелевшими губами. – Все, началось. А я тебя предупреждал.
– Саша, а что, что я могла сделать? – тут же по привычке начала оправдываться мама. И голос ее звучал почти равнодушно. Как будто она даже не удивилась, застав свою двенадцатилетнюю дочь абсолютно пьяной.
– Я же предупреждал, что должен быть контроль, – все так же угрожающе продолжал шептать папа.
Мишель вдруг почему-то ужасно развеселила эта сцена – отец с матерью как-то странно спорят. Хотя о чем тут спорить? Ведь это так здорово, что все они дома. Например, сейчас можно всем вместе отправиться на прогулку. Мишель даже сделала попытку встать с дивана, но почему-то у нее ничего не получилось. Словно извиняясь за свое временное бессилие, она тихонько запела. Мол, ходить пока не могу, а вот петь – пожалуйста.
– Света, и что мы теперь будем делать? – поинтересовался отец уже своим обычным голосом, спокойным и уверенным.
«Вот, – подумала Мишель. – Я спела, и папа сразу повеселел. Ничего, я теперь буду ему каждый день петь – и утром, и вечером. Когда бы ни попросил – я готова. Ведь этой мой самый любимый на свете папочка». От одной только мысли о том, как она его любит, у Мишель из опухших глаз снова потекли слезы.
– Так что же делать, Света? – спросил отец таким тоном, словно он находился уже не в гостиной своего дома, а в зале суда.
– Да расстрелять! И черт с ней! – вдруг громко выкрикнула Мишель, которую разозлила подобная неблагодарность отца – она, видите ли, старается, поет, а он заладил, как попугай – что делать, что делать?
– Началось! – торжествующе воскликнул отец. – Ладно, пойду звонить Сергею Абрамычу, спрошу у него, что делать сейчас и утром, когда ее будет выворачивать наизнанку.
«Наверное, папа, решил купить маме очередную шубу, – подумала Мишель, которой неожиданно очень захотелось спать. – И правильно, она ведь так давно мечтает о белоснежной шубе из норки. Только надо сказать маме, что не стоит носить ее наизнанку. А может, папа решил купить шубу, как это сейчас называется – двойную, сдвоенную? Ах да, двустороннюю. Молодец, папа, как он любит нас с мамой!» И, засыпая, она еще несколько минут слышала спор отца с матерью.
– Саша, я давно говорила, что не надо искушать судьбу, не надо все выставлять напоказ, – нежным голосом упрекала мужа Светлана Петровна.
– Но это уже совсем никуда не годится, Света. Прятать бутылки в собственном доме? А тогда что потом? Что будет дальше? Начнем прятать деньги? Вещи? Я такого не потерплю! – возражал отец. И зачем-то повторял громко и уверенно, словно «на бис»: – Я такого не потерплю!