Лучшим местом для беседы я посчитала лабораторию.
– Джордж, я предлагаю постараться выманить наемника для открытой битвы, если можно так выразиться, – начала я без вступлений.
– То есть? – не понял он, что было неудивительно, так как мой протеже то и дело оборачивался на дверь, волнуясь, как там его Олеся в одиночестве. Я еле сдерживалась, чтобы не сделать ему внушение, но понимала, что просто не имею права учить его жизни. Моя обязанность – не читать нотации, а защищать горемыку, что я и пыталась сделать.
– Все очень просто. Тебе необходимо выяснить, кто именно из американских конгрессменов ведет охоту за тобой и за компроматом. Для того чтобы перебраться в Венесуэлу и не бояться получить пулю, я вижу только один выход – прямая договоренность. На заказчика мы можем выйти через наемника, по крайней мере я на это надеюсь. Вот почему необходима эта встреча лицом к лицу. Иначе тебя убьют, как только станет известно, где или у кого хранится компромат!
– Женя, если честно, компромат, точнее разглашение, напрямую зависит от моей сохранности. Вот почему я считаю, что надежно перестраховался, поэтому сейчас даже сомневаюсь, так ли необходимо меня охранять, ведь преступник прекрасно знает, что ему не резон меня убивать… – произнес он так, словно забыл, в какие ситуации мы попадали за истекшие сутки. У меня они не вызвали ощущения безопасности, наоборот, намерения наемника прослеживались четко: убийство абсолютно точно являлось его конечной целью, разве что предварительно он собирался выудить сведения про компромат.
Слова американца, признаюсь, несколько меня покоробили. Стоило приехать девушке, как он готов, позабыв о вчерашних страхах, немедленно избавиться от моего присутствия буквально под любым предлогом, лишь бы остаться с нею наедине, но я сдержала первый порыв, глубоко вздохнула и вкрадчивым тоном, словно разговаривала с душевнобольным, проговорила:
– Джордж, давай условимся следующим образом… Если ты уверен, что тебе ничего не угрожает и мои услуги тебе ни к чему, а я придерживаюсь совершенно иного мнения, тогда дадим нам обоим сутки, по истечении которых решим, вместе ли мы продолжаем работу или расходимся, как в море корабли, и немедленно забываем о существовании друг друга. Согласен?
– Да, думаю, ты права. Я несколько поторопился, заявив, что гарантировал собственную безопасность. Ведь вчера на нас трижды пытались напасть. Преступник так просто не отпустит меня. Поэтому, о’кей, сутки – это хороший срок, за это время многое, думаю, станет понятно. – Наконец-то я услышала от него более-менее разумную речь, чему, разумеется, была рада.