– Я бы сейчас не стал торопиться с выводами. Дадим ей шанс. Пусть выдаст нам наемника, – резонно заметил он. Я полностью разделяла его мнение.
– А ключ в бардачке? – спросила я.
– Какой? – Лицо Олеси выражало удивление. По ее реакции у меня сложилось впечатление, что девушка действительно не понимала, о чем я говорю.
– Вот такой! – Я вынула находку и продемонстрировала ее.
– Не знаю… Надо у Пети спросить. Это же его машина, и бардачок соответственно, – пожала она плечами.
– Логично звучит! – поспешил поддержать свою подругу Джордж.
– Может быть… – не стал спешить с выводами Виктор. Оба брата обернулись ко мне, очевидно в ожидании решения.
– Ладно, пока оставим вопрос с ключом! Сейчас имеются более важные задачи, – подытожила я. – Так что, Антонина Астонова, валяйте ведите нас по следу вашего брата.
– Но я же не собака, – оскорбилась она.
– Ты преступница, – немилосердно парировала я. – И только в твоих силах изменить наше мнение!
Я не собиралась щадить чувства девушки. Она была виновата, и единственное, что хоть как-то примиряло меня с ее существованием, это помощь, которую Оксана должна была нам оказать в самое ближайшее время.
– Улица Новаторов, сорок три, – произнесла она понуро. – Это наш, если можно так выразиться, офис.
– Ого! Значит, конспиративная квартира. А проживаете вы по другому адресу? – уточнила я.
– Да, в Каменном переулке, пятнадцать, но Петя сейчас точно на Новаторов затаился, я же его знаю!
– Отлично, собирайся! – скомандовала я.
– Но как же так? Я не хотела бы, чтобы он меня видел и все понял, пусть лучше думает, что я умерла… – Было ясно, что в душе у нее еще происходила внутренняя борьба между старыми и новыми обстоятельствами жизни.
– Поедешь как миленькая, воскреснешь из ада в нужный момент, твое мнение, уж извини, сейчас учитывается в последнюю очередь, – произнесла я, старательно игнорируя страдальческий взгляд беглого американца. Он, кажется, простил обманщице все.
Не могу сказать, что я демонстративно не замечала мучений моего клиента в силу черствости души, отнюдь нет, я, наверное, как никто другой, представляла, какая тяжелая борьба сейчас происходит у него внутри. Вот именно поэтому я и не допускала романтических отношений в процессе работы. Невозможно было одновременно отвечать за безопасность человека и попутно страдать от чувственных томлений. Но Бруклин уже глубоко заглотнул крючок с приманкой в виде прелестной лживой Олеси. Прекратить это на данном этапе был никто не в силах, разве что американец вдруг резко разочаровался бы в избраннице, но, раз уж он не сделал этого после ее признаний, боюсь, только времени подвластно все расставить по своим местам.