Поэтому мы с вами задаем себе все тот же отправной вопрос: "Были ли у Иосифа Бродского какие-нибудь недуги, требующие лечения и исцеления?".
Сердце, да именно сердце, начало беспокоить Бродского рано. Хотя в то время он казался окружающим здоровенным парнем, да и вел себя соответственно. Молодые врачи, посетившие его в Норенской в начале ссылки, обнаружили у него «признаки декомпенсации порока сердца – боли, кровохарканье». Склонность к сердечно-сосудистым заболеваниям, вероятно, была наследственной: отец перенес несколько инфарктов, что не помешало ему дожить до восьмидесяти. Известна связь между ишемической болезнью и психологическими стрессами, хотя никогда неясно – приступы стенокардии возникают в результате стрессов или психологическая неустойчивость обуславливается болезнью. Непосильный труд при скверном питании в деревне, а в годы эмиграции неустроенная холостая жизнь тоже подрывали здоровье.
Эмигрантский период жизни поэта, начавшийся 4 июня 1972, дал новые стимулы поэтическому творчеству. Иосиф Бродский сначала обосновался в Вене. Его встретил давний друг издатель Карл Проффер, в течение многих лет возглавлявший издательство «Ардис».
Через шесть лет эмиграции в 1978 г. Иосиф Бродский переносит первую операцию на сердце.
Всем своим творчеством поэт боролся за земное существование. Как мы видим, это ему удавалось. Его концепция, обосновывавшая влияние поэтического слова на жизнь, говорит нам об этом.
Принципиально она сводилась к тому, что у зрелого поэта не жизненный опыт и бытие влияют на стихи, а, наоборот, стихи могут влиять на бытие или создаваться безотносительно к непосредственному жизненному опыту, «параллельно». Еще в детстве его осенила крамольная в условиях марксистского идеологического режима идея: «Изречение Маркса „Бытие определяет сознание" верно лишь до тех пор, пока сознание не овладело искусством отчуждения; далее сознание живет самостоятельно и может, как регулировать, так и игнорировать бытие». Автономия искусства была одним из доказательств этой более общей идеи.
Бродский не хотел, чтобы стихи рассматривались как непосредственная реакция на жизненные перипетии. Хотя борясь с помощью поэтической самотерапии за жизнь, фактически признавал обратное.
Однако несмотря на вышеизложенную его концепцию о влиянии творчества на бытие (а в нашем случае влияние слова на бытие) Бродский мог в 1989 году начать стихотворение словами: «Век скоро кончится, но раньше кончусь я».
И вот уже ни в первый раз мы видим недооценку силы своего слова по отношению к бытию. Поэт, с одной стороны, верит в это, а с другой полностью отрицает это, играя красивыми словами и их сочетаниями.