В 1982 г. в Российской фоносемантике происходит новое событие. Появляется научный труда Станислава Васильевича Воронина «Основы фоносемантики» Исходя из звукоподражательных образований 250-ти языков, ученый обнаруживает основные типы звучаний действительности.
Затем на эту тему появляются труды Левицкого В.В и Журавлева А.П. Вот ученые умы древней Греции были бы довольны – их труды не пропали даром. И кто, опять же российский ученый протянул руку помощи через века – за что ему от всех нас огромное спасибо.
На сегодняшний день есть уже компьютерные программы, с помощью которых можно проанализировать, как же фактически на наше бессознательное воздействует слово или текст, который мы иногда с удовольствием читаем, даже не подозревая, какой невидимый вред наносим своему послушному нам организму.
Впоследствии, приводя в пример те или иные стихи, а именно им, как невидимому яду или лекарству, и посвящена моя книга, иногда я буду делать их краткий фоносемантический анализ.
Конечно, когда я начинал заниматься поэтической самотерапией сразу после сеанса усиленной химиотерапии или после сеанса лучевой терапии, то, перечитывая на следующий день, многое переделывал. Для некоторых случаев переделывал это мягко сказано. Расскажу об одном случае. После очередного сеанса лучевой терапии (к этому времени я уже прошел полный курс девятимесячной химиотерапии) я как это бывало часто, не мог заснуть и взялся, как говорится, за перо. Сел на кровати, оперся на ее спинку. На колени положил тетрадь и в таком положении неутомимого создателя оздоравливающего меня мира, не имеющего ничего общего с окружавшей болезнью, я провел всю ночь. Затем отоспавшись до обеда, я принял очередной сеанс лучевой терапии. После собственного сеанса поэтической самотерапии он вызывал только приятные ощущения.
Когда же днем я перечитывал написанную ночью для детей сказку, моему удивлению не было конца. Я вообще не мог вспомнить, откуда взялись герои и ее сюжет. Зато самочувствие у меня было великолепное. В отличие от многих других людей, проходивших рядом со мной лучевую терапию, и занятых, к моему сожалению, исключительно самосозерцанием своего не самого лучшего, как в прочем и у меня, периода жизни. Тогда я, к сожалению, не имел права предложить им свой метод поэтической самотерапии. В то время он не был апробирован на других, и у меня не было его научного и исторического подтверждения. Мне же в то время весь процесс творчества только придавал сил.
Моя жизнь стала идти по двум параллельными дорогам. По одной шла химическая и лучевая терапия, и по ней принимающее спасительные их удары мое тело.