— В 2007 году, отвечая на вопрос, какие отраслевые риски возможны после расформирования РАО ЕЭС с точки зрения СО, вы говорили, что кроме возможных срывов инвестсоглашений иных опасностей «даже гипотетически» не видите, поскольку сразу после появления СО в 2002 году как первенца реформирования ЕЭС готовились к тому, чтобы функционировать в условиях «пост-РАО». А почему нельзя было еще тогда предусмотреть нынешнюю ситуацию с попаданием обязательных технологических требований в «серую» зону?
— Справедливый вопрос. Вероятно, потому, что среди приоритетов, которые тогда расставило РАО «ЕЭС России», не оказалось задачи разработки системы регулирования технической деятельности в отрасли, и мы просто не успели уделить ей должного внимания. Хотя можно было бы сразу понять, что рынок, давая свободу ведению бизнеса, не может существовать вне формальных рамок и ограничений, без обязанностей того же бизнеса выполнять определенные требования, тем более такой технологически сложный рынок. Правда и в том, что о массовом строительстве мы тогда могли только мечтать, действующие же объекты и процедуры и без того отвечали обязательным требованиям, обеспечивающим устойчивую работу энергосистемы. И еще, честно говоря, было сильно ощущение, что профессиональный опыт энергетического сообщества не позволит ему совершать несистемные действия. До поры до времени так и было, однако сейчас среди самых тревожных отраслевых трендов — значительное число системных аварий из-за несоответствия оборудования обязательным требованиям. Ежегодно таких аварий случается уже до семидесяти. Однако все эти аргументы не оправдывают нашу тогдашнюю недальновидность.
Системный оператор единолично осуществляет централизованное опера-тивно-диспетчерское управление энергетическими объектами ЕЭС России
Фото: ОАО «Системный оператор ЕЭС»
— Почему необходимость скорейшего принятия правил технологического функционирования стала проявляться только сейчас, через шесть лет после ликвидации РАО?
— Это не так. На то, что вопрос установления правил технологической работы электроэнергетических систем на всех стадиях их жизненного цикла не урегулирован законодательно, в августе 2009 года обратила серьезное внимание парламентская комиссия по расследованию трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС. Когда к разбирательству подключились правоведы, они установили, что юридически корректного механизма, который бы предъявлял требования к субъектам, к структурам, владеющим оборудованием, нет — он утрачен. И тогда комиссия рекомендовала правительству в целях обеспечения безопасности и надежности работы ЕЭС России такие нормативно-правовые акты разработать. В марте 2011 года президентом страны было дано поручение внести в законодательство изменения, которые предусматривали бы установление технологических правил работы электроэнергетических систем и входящих в них объектов в целях повышения ответственности субъектов электроэнергетики за обеспечение надежности их функционирования. После этого началось развертывание работы: внесение разных изменений, в том числе в федеральный закон «Об электроэнергетике», который адресовал эту работу правительству, а через Минэнерго и нам, Системному оператору. Много времени, естественно, ушло на разработку документа и последующее его согласование с отраслевым сообществом.