Девушка, с тщательно уложенной в смешной хохолок прической, сидевшая впереди него, обернулась и хитро стрельнула глазами. Буховцев удивленно вздрогнул. Это было что‑то из прошлого. Здесь женщины тоже частенько смотрели на него с интересом, но кокетства никто не проявлял. Другие нравы. Это Сотер ему уже объяснил. Позже, когда гостей удалось втянуть в танцевальный круг, Валерий смог оценить ее стройную фигуру и вызывающе женственные движения тела. Симпатичное личико с классическим, прямым греческим носом частенько оборачивалось в его сторону. Он подошел к Диогену.
— Кто она?
Сотер напряг память.
— Вроде бы ее зовут Береника. Прости, я видел ее нечасто.
— Мне можно с ней познакомиться?
Буховцев был готов поклясться, что в губах Диогена затаилась хитрая ухмылка.
— Почему бы нет? Пятьдесят драхм. Видишь ли, она гетера.
Потом, глядя на кислое выражение лица Валерия, добавил.
— В этом нет ничего плохого, к тому же, для тебя это самый лучший вариант. Рабыню ты вряд — ли захочешь, а заводить любовь со свободнорожденной нет времени. Она тебе понравилась?
Буховцев еще раз посмотрел на веселящуюся девушку.
— Пятьдесят драхм, это за ночь? — уточнил он. Деньги Валерия не беспокоили, просто общаться коротким набегом ему не хотелось.
— За ночь — удивился Диоген — нет, это до твоего отъезда. Двадцать дней у нас еще есть — потом хмыкнул — Пятьдесят драхм за ночь, да за такие деньги и Аксий пойдет в гетеры. Ладно, веселись Марк, я обо всем договорюсь.
Раб Береники постучал в дом Сотера на следующий день ближе к вечеру. Буховцев был готов. Оделся он по местным меркам респектабельно. Купленный на Агоре хитон, модного голубого цвета, вышитый желтым узором из листьев лавра. Светло — серый гиматий и роскошные высокие сандалии из мягкой кожи. В общем, жених хоть куда. Ко всему этому обычно полагалось какое‑нибудь транспортное средство, хотя бы в виде носилок, но Валерий решил прогуляться пешком, благо Пникс, где жила гетера, был ему знаком. Дом находился в узком переулке к северу от холма. Строение по виду было древним, из тесаного камня, и ничем не выделялось из ряда таких же домов, помнящих вероятно, еще времена Перикла. Внутри же все было на удивление мило. Выложенный мрамором пол, стены драпированы тканями. Имелся даже маленький дворик — перистиль. Все это дополняла резная деревянная мебель. Беднее чем у Сотера и с девичьим уклоном.
Береника была одета в ярко — оранжевый пеплос, перетянутый на груди коричневым шарфом. Она стояла в углу комнаты, картинно оперевшись на вкопанный в пол кувшин–пифос. Сквозь несшитые края пеплоса проглядывала стройная ножка.