Мы с Маратом, подобравшись поближе, напряжённо вслушивались в темноту. Смена часовых была минут двадцать назад. После последнего тарахтения телефона прошёл почти час. Блин… непонятно, может, они ночью не проверяются вообще и зря мы звонка ждём?
Сарайный наконец перестал кашлять и медленно пошёл вдоль длинной стены. Надвинув на лицо капюшоны, смотрели, как немец понуро бредёт, засунув руки в рукава шинели и даже не глядя по сторонам. Винтовка болталась у него за плечом, и весь вид часового являл собой наглядное пособие, как не надо тащить караульную службу. Фриц медленно удалился в непроглядную черноту за сараем, и мы опять навострили уши в ожидании звонка. Правда, прозвучал он всё равно неожиданно. Минут через пять в тишине услышали глухой зуммер. Пихнув в бок Шарафа, прошептал:
— Работаем.
Хан шустро пополз к стенке, а я продублировал приказ во включённую час назад и уже начинавшую садиться рацию. Выглянув из куста, увидел, как подсвеченный луной силуэт часового на мостках схватился за шею и начал заваливаться на бок. Упасть ему не дала стремительно метнувшаяся тень, которая утащила тело в сторону. Да и вообще — ликвидация часовых прошла как в немом кино. Без бряков и криков. Так же шумели камыши и журчала огибающая их вода, только вот фрицы стали теперь совершенно беззащитны. Как и было обговорено ранее, я расположился напротив входа в караулку, держа под прицелом и второй дом тоже, а три призрачные фигуры метнулись в офицерскую хибару. Через несколько минут ребята появились, таща упакованных немцев к деревьям, возле которых их ждал Тихон. Сдав «языков» на попечение радисту, все вернулись обратно.
Гек, накручивая на ствол глушитель, радостно щерился, а Змей показал сразу два больших пальца. Ну понятно, понятно, всё прошло хорошо, просто замечательно. Только сейчас не до разговоров и не до похвал. Потом всё обсудим. Нам ещё почти полвзвода к праотцам отправлять надо, а после этого очень быстро отсюда убегать. Так что расслабляться не будем. Самое странное, кстати, что план, обговорённый и утверждённый вечером, пока не дал ни малейшего сбоя. Даже непривычно как-то. Обычно заранее продуманная схема операции начинает жить своей жизнью буквально с первых минут после её начала. Значит, пока пруха идёт, и мы тормозить не будем.
Махнув рукой второй паре, с Маратом двинул к караулке. Но не дойдя до неё шагов десять, опять услышали треск телефона и остановились. Да что они — издеваются? То часами звонка ждёшь, то через каждые десять минут названивают. Только собрались идти дальше, как вдруг в помещении послышался шум, после чего дверь, ведущая на улицу, распахнулась, и появившийся на пороге немец заорал во всё горло: