Среди них были и молодые и старые, некоторые с саксами и копьями, но больше с вилами и лопатами; я разглядел несколько топоров, таких, что могут одним ударом свалить и лошадь. У некоторых были щиты, и они изо всех сил лупили по ним оружием, словно надеялись нас контузить. Я уже слышал этот стук при Гастингсе и в Дунхольме, но не такой беспорядочный. Они не били в щиты дружно, и не пытались выдержать единый ритм, просто решили посильнее пошуметь.
-Ут! - Ревели они. - Ут!
Сначала я подумал, что нортумбрийская армия ворвалась в город, но они не были похожи на обученных воинов. Ни на одном не было брони или кольчуги, всего несколько шлемов. И, похоже, у них не было лидера. Вот, значит, как. Жители Эофервика решили сразиться с нами.
На нашей стороне уже лошади задирали головы и плясали на месте, но всадники удерживали их. Я оглянулся в поисках черно-золотого вымпела, но, должно быть, я ошибся. Мале здесь не было. Зато вместо него я обнаружил лисицу на желтом поле, развевающуюся над головами первого ряда - эмблему Гилберта де Ганда. Даже с такого расстояния и под шлемом я узнал его по длинному подбородку и костлявой фигуре. Он скакал взад-вперед перед отрядом, крича, чтобы они держали ряды: мощный утробный рев извергался из тщедушного тела.
Расталкивая лошадиные бока, мы пробились сквозь ряды всадников, к передовому отряду, где нас увидел Гилберт. Сначала ему, должно быть, стало интересно, кто мы такие, потому что он подъехал ближе, но затем на его лице появились признаки удивления и гнева. Он остановился перед нами, сжимая копье, облачка пара извергались из его ноздрей.
-Ты... - сказал Гилберт, его глазки сузились, когда он смотрел на меня сверху вниз. - Ты человек графа Роберта. Бретонец. Танкред Динан.
-Лорд Гилберт, - ответил я так же коротко.
Он посмотрел на остальных, стоящих рядом со мной.
-Уэйс де Дувр и Эдо де Ри. - Он произносил имена медленно, и не трудно было расслышать презрение в его голосе. - Вы пришли, чтобы сбежать из боя, как сделали это в Дунхольме?
-Пожалуй, мы поможем вам, милорд, - Уэйс отвечал вежливее, чем можно было от него ожидать.
Обычно он не трудился скрывать свое презрение от тех, кого не любил; его прямота часто доставляла ему неприятности в течение многих лет.Но сейчас не было времени для мелких ссор.
-Я не нуждаюсь в вашей помощи, - ответил Гилберт, его щеки побагровели. Он сплюнул на землю. - Я не нуждаюсь в помощи любого из людей Роберта. Машите своими мечами в другом месте.
С английской стороны раздался дружный вопль, и голова Гилберта повернулась.