Горбулис длинного носа не поднял, запах дерьмеца был вполне осязаем.
— Тогда продолжим, — сказал президент.
Ватага великовозрастных арапчат смолкла: двое охранников внесли в зал приема внушительные стопы одинаковых черных папок, разложили на столе.
— Готовы слушать? — спросил президент, оглядев присутствующих приунывших виповцев.
— Мы в Георгиевском зале, господин президент, — подал голос Гуртовой поспешно. — Здесь слава России, а не отделение жандармской охранки.
— Значит, не читать, — удовлетворенно произнес президент, — другие мнения есть?
Отмолчались виповцы, папок хватало на всех.
— Тогда попрошу не раздувать скандала в средствах массовой информации. Придумайте сами что-нибудь. Скажите, что проводились штабные учения, а вы согласились помочь стране, а потом все были приглашены в Георгиевский зал за наградами. Поговорили, кроме прочего, о бедственном положении России, и присутствующие согласились внести в казну для детей-сирот десять миллиардов рублей новыми…
— Новыми? — ахнул жадный Гайдар. Издевки президента уже не брали во внимание — свои надо выкладывать, вот трагедия!
— Можно для удобства в твердую валюту перевести, — невозмутимо предложил глава страны. — Не будем торговаться, господин Гайдар, как верно подметил ваш товарищ по бездарным делишкам, мы в Георгиевском зале, — отвесил поклон президент и вышел. Помощники, ко всеобщему облегчению, унесли стопы черных папок. Представление окончилось.
Понимали виповцы хорошо: сегодня президент содрал с них хорошую откупную, завтра пижам в полосочку не избежать. Проглядели они шутника, серьезный оказался, и вообще его победы на выборах никто не ожидал. Какое наглое хулиганство!
Или победа президента была запланирована другой силой и в другой игре?
Какие там игры… Заигрались в поддавки.
«А эта встреча — не сознательно ли она планировалась? — размышлял Судских. — Лучше не придумаешь: залез без долгих угрызений совести в карманы к воришкам, забрал сколько надо на первый случай и предупредил: в милицию не ходить, орать: «Караул, грабят!» — не поможет, когда надо будет вывернуть вам карманы, позову. Спасибо за внимание».
День у Судских оказался чересчур насыщенным, только в седьмом часу вечера он засобирался домой. Находил дела самые неотложные, и все же к семи часам они кончились.
«Поеду», — вздохнул Судских.
Зазвонил городской телефон, и Судских взял трубку с облегчением. Глядишь, какая-то зацепка…
— Игорь Петрович, здравствуйте, это Люба.
Легкое удивление: ей он телефонов не давал.
— А у меня определитель. Я ждала, как вы обещали, рискнула позвонить. Это опрометчиво с моей стороны?