- Заметят же!
- А сюда они как лупили - наугад что ли? Знают, где мы сидим. Могут просто из подствольника дать - и копец.
- Держи, - в плечо первого номера уткнулась рука напарника. - Спички есть?
- Зажигалка имеется.
- Вообще-то курить вредно... - голос раздался словно откуда-то с неба. - Жизнь сокращает. Только ты, Пашенька, за гранату не хватайся, душевно тебя прошу - я ведь раньше выстрелю. А дырявить тебя попусту неохота, какой из тебя опосля этого стрелок? Да и товарища своего попридержи, уж больно он нервный...
Первый номер ухватился за руку напарника.
- Сиди тихо...
- Да кто это такой?! - левой рукой тот попытался-таки нащупать своё оружие.
- Медведь пришёл.
- А почему не толстый северный лис?
- Потому что медведь, - неизвестный сделал пару шагов и оказался почти над головами обоих снайперов. С края ямы на них посыпался песок.
- Слушай, Паша, это кто у тебя такой разговорчивый? - слышно было, как гость присел: скрипнула кожа ботинок.
- Симонов это. Петя. Напарник мой.
- Из молодых, что ли?
- Из них. Сам готовил.
- Ну, что я тебе могу сказать... - неизвестный сделал паузу. - В целом неплохо. Даст Бог, будет с него толк.
- Да какой тут толк! - не выдержал второй номер. - Кому я теперь нужен, слепой-то!
- А ты вперед-то не забегай! - возразил визитер. - Это ежели бы по вам 'Саня' отработал - тогда да, были бы у тебя все основания для пессимизма. Потому как снайпер бы из тебя уж точно никакой не получился. А так посидите часок, да и глазами заворочаете. А завтра к вечеру почти полностью все пройдет. 'Штора' это была. Сей агрегат куда как более гуманный.
- Даже странно от тебя, Михалыч, такие речи слышать, - хмыкнул первый номер. - Чтоб такой головорез о гуманизме заговорил, это что ж такое произойти-то должно!
- Так и произошло уже, - невозмутимо ответил визитер. - Или тебе ядреной войны не достаточно? Тут гробы не то, что эшелонами - а как бы и не кораблями возить - не перевозить. А тебе все мало? Уж ежели такой, как я, головорез задумался, то уж тебе-то, Пашенька, сам Бог велел. А ты все иголки свои топорщишь. Понимаю я, отчего тебя Ежом кличут: весь из себя такой колючий да кусачий.
Второй номер внимательно прислушивался к разговору. Судя по всему, собеседники достаточно хорошо друг друга знали, и его командир при этом относился к визитеру с немалым уважением. Воспользовавшись паузой, он вклинился в разговор.
- А за что же это вы нас, уважаемый, таким макаром приласкали?
Вопрос словно бы повис в воздухе. Понятно, что Симонов вслух высказал тот вопрос, который давно вертелся на языке у первого номера. Вертелся-то он вертелся, а вот спросить об этом его командир так и не решился.