— Скорее всего связь через проклятие, Гарри, — было видно, что Дамблдор пытается поскорее миновать эту тему. Что же, людям с академическим складом ума неуверенность во вред, гляньте хоть на Невилла. — Авада Кедавра — это все-таки не какой-нибудь Люмос. Смерть может связать более крепкими узами, чем жизнь, и нынешняя твоя дорога в голову темного лорда — явление того же порядка, что и завещаная тебе матерью защита.
— Того же порядка, да обратной ценности. Я не хочу, чтобы этот ублюдок сидел у меня в голове, — так-так, глаза шире, голос выше...
— И не будет. Я обещаю, что вскоре мы с тобой решим эту проблему, но пока... Что ты еще знаешь, Гарри? Помни, ты ни на минуту не можешь верить тому, что видишь, но знать это нам всем необходимо.
«Потому что дезинформация так же важна, как и информация. Знаем, проходили» — Гарри еле успел упихать непрошенную мысль подальше, но Профессор уже перестроился на анализ и сосредоточенно хлебал чай.
— Меня беспокоит шевеление вокруг Департамента по играм, профессор. Во-первых, Берта Джоркинс, они зачем-то пытали ее. И... они узнали, что хотели, — Гарри передернуло, и подделывать это не пришлось. — Во-вторых, и, может быть, из-за этого — у них что-то есть на Людо Бэгмена. Я не знаю, что это, но Бэгмену есть, чего бояться.
Конструирование воспоминаний — сложная штука, очень сложная, но, похоже, он управился. Хотя что и прочтешь по лицу Дамблдора? Где бы он был, будь это так просто?
— И я чувствую, что его план — это не план того, как бы меня убить. Хотя этого он тоже хочет. Что-то готовится, директор. Я не знаю, он не сказал об этом ни слова, но он чувствует это всем телом. Всем, сколько его ни осталось.
— Департамент Игр. Метка на квиддичном чемпионате. И ты, — Дамблдор уже начал думать. Неизвестно, из каких предпосылок, но что-то уже начинало складываться. Кто знает, куда это приведет. — Да, Гарри, что ты думаешь о Турнире?
— Я бы попробовал, профессор, — Гарри усмехнулся, — но у меня такое чувство, что там даже от Фреда с Джорджем все перекрыто.
— Еще бы, — Дамблдор вновь улыбнулся, хотя мысли его были далеко, — мы, директора магических школ, обычно серьезные люди. Так уж почему-то получается. Ты еще увидишь, но не порть мальчишкам удовольствие.
— Хорошо, профессор. Ладно, главное, чтоб не Слизерин, — Гарри пожал плечами, поднимаясь.
— На Слизерине, Гарри, учились многие, достойные стать Чемпионом Хогвартса. Были и директора — вот, смотри, — он указал на пустую раму. — Ах. Финеас опять прогуливается по школе. Портретов у него много, и он пытается быть на всех сразу. При жизни, говорят, был таким же. Но, Гарри, может, тебе все-таки поспать?