— Да? — Гарри подобрался. Пошел инструктаж.
— Вам следует найти Дары до того, как вы пойдете убивать в себе Волдеморта. В этом случае, если вы того захотите, то вы окажетесь на этом вокзале с ними в руках. Это, по сути, единственные предметы, которые можно сюда протащить.
— Ну допустим. Если до этого дойдет.
— Дойдет. Я буду признательна, если вы убьете Волдеморта и тут. Он мне, понимаете ль, не нравится, как профессионалу.
Теперь они рассмеялись оба.
— Да ладно, у меня на него свой зуб. Ну так что делать с Дарами?
— Да оставьте вы их под лавкой, я заберу. Слышите?
К платформе медленно подходил Хогвартский Экспресс, выдыхая клубы белого сияющего пара. На борту золотом светились цифры: 31/07/1994.
— Вам пора, мистер Поттер, — Смерть протянула ему золотой билет. Он взял — задев руку Смерти и даже не удивившись, когда пальцы не встретили сопротивления.
Он уезжал с Кингс-Кросс в Хогвартс. Как всегда. Вот только на этот раз вместо детской улыбки на его морде была усмешка аврорского оперативника.
У него есть к Волдеморту несколько серьезных вопросов. И не только к нему.
Гарри Поттер проснулся посреди ночи и чуть было не заорал в голос. Шрам болел так, будто на голову надели железный обруч, к тому же еще и не в размер.
Да, сильно он отвык от этого ощущения за двадцать лет. Уже и забыл, в какое растение мигрень способна превратить вполне здорового, следящего за собой мужчину. Впрочем, здоровым мужчиной он больше не был; а вот с мигренью дело обстояло куда как лучше.
Легкое усилие ума — и канал ментальной связи с Волдемортом обрезало, как садовыми ножницами, в дополнение отправив Темному Лорду всю головную боль. Знающим легилементом Гарри так и не стал, на это всегда были специальные люди, но без окклюменции какой бы он был Главный Аврор? Кстати, в этой реальности, напомнил он себе, не стоит отказываться от привычки всюду ходить с закрытым разумом — а то ладно Дурсли, которые и газеты-то читают с трудом, а в Хогвартсе мастеров лазания по умам минимум двое. Да, и Снейп, и Дамблдор — наши люди, вот только истинный возраст Гарри им знать ни к чему.
Гарри спустил ноги с кровати, в очередной раз не найдя любимые тапки — их он купит только через десять лет. Проснувшаяся Хедвиг осуждающе покосилась на него черным глазом, и Гарри незамедлительно скормил сове лишнюю мышь. Когда он только проснулся в этом теле, тогда, почти три недели назад, он чуть не заплакал, обнаружив Хедвиг в клетке — уже это здорово оправдывало заключенную сделку, несмотря на все неудобства.