У Федора было все сложней. Жена терпела его выкрутасы два года, но в один момент тихо забрала дочь и вещи и ушла, благо сама хорошо зарабатывала, да и за период Федькиного благополучия они купили квартиру ее маме в хорошем, престижном районе. Федор тосковал ужасно, но во всем винил себя, свои закидоны по поводу собственной значимости и харизматичности. А так как оба с Саней чувствовали эту самую вину, вопрос о том, как продолжить и кем насытить их одиночество, в этот период не стоял.
Пили, болтали про все подряд: про социальную обстановку, про Фукусиму, про армию, про машины – про все то, что объединяет мужиков в период откровений. Единственное, про что старались не говорить, так это про футбол. Саня был классным парнем, но болел он за «Спартак», а Федор за «Динамо», и здесь возможны были трения. Но в конце концов после первой бутылки заговорили и про это, сойдясь на том, что все беды российского футбола от «Зенита». Беседа текла в очевидно творческом ключе, пока Федор не вспомнил про зайца.
– Слушай, – спросил Федор Саню, – а ты веришь во всю эту хрень с переселением душ и вообще в потустороннее?
– А что? – переспросил Саня. – Достали?
– Кто? – удивился Федор.
– Ну, эти… духи…
– Какие, нахрен, духи? – спросил Федор. – Я про зайца Светкиного, жены моей бывшей.
– А… И что с ним? Заговорил? – ухмыльнулся Санек.
– Запел, твою мать, – ответил Федор. – Он просто ни с того ни с сего взял да и свалился.
– Ни с того ни с сего ничего не бывает! – сказал Саня. – Это знак. Я вот в морге такого насмотрелся, что по первости без стакана не мог уснуть. Помню, был один водитель-ботаник, так тот полгода за носками ко мне во сне приходил. Ноги, говорит, мерзнут, отнеси на кладбище. А я еще во сне подумал: какие у него ноги, сожгли его. Вот такая фигня.
– А почему носки-то, а не трусы? – Федор попытался перевести разговор в более легкое русло. – Трусы-то, наверно, там нужнее, – гоготнул он над своей шуткой. – В горошек труселя!
Саня недобро посмотрел на Федора и сказал:
– Они, водители, при катастрофах обычно теряют ботинки, а иногда и носки. Даже гаишники говорят: приехали, вытащили кого-нибудь из машины после аварии, если в ботинках – значит, будет жить! А этого ботаника долго опознать не могли, горел он, вот у нас в морге и лежал. Типа как вещдок.
Федор, поняв, что Саня серьезен, решил сбавить обороты.
– Ну а через полгода-то перестал сниться? – спросил он Саню. – В церковь сходил? Или забыл он про тебя? Видно, там снял с кого! – Федор заржал в полный голос, сбрасывая напряжение. – Точно! Разул какого-нибудь папанинца – они там еще и в унтах!