Я – Агата Кристи (Мишаненкова) - страница 39

Многие друзья удивлялись: «Когда ты пишешь свои книги? Я никогда не видел тебя за письменным столом и даже не видел, чтобы ты собиралась писать». Должно быть, я вела себя, как раздобывшая кость собака, которая исчезает куда-то на полчаса, а потом возвращается с перепачканным землей носом».


Разговоры изобретены для того, чтобы мешать людям думать.

В 1928 году по роману «Убийство Роджера Экройда» был поставлен спектакль «Алиби».

Адаптировал роман для сцены популярный драматург и режиссер Майкл Мортон. Увидев первый вариант, Агата Кристи была в ужасе – Пуаро сделали молодым красавчиком, в которого влюблялись все встречные девушки. После долгих препирательств ей удалось отстоять своего прежнего Пуаро, но пришлось пожертвовать своей любимой героиней – сестрой доктора, Кэролайн, которую сделали молодой девицей и придумали ей роман с Пуаро.

Спустя много лет Агата описала похожие споры между драматургом и писателем в романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась». «Вы не представляете, какая это мука, – жаловалась ее героиня миссис Оливер, – кто-то берет твоих героев и заставляет их говорить то, чего они никогда бы не сказали, делать то, чего они никогда бы не сделали. А начинаешь возражать, в ответ одно: «У театра свои законы»… А молодой драматург ей отвечал: «Ариадна, дорогая, ведь я уже все вам объяснил. Это не книга, дорогая вы моя, а пьеса! Значит, зрителя нужно развлечь, дать ему что-то романтическое. И если мы создадим напряжение, антагонизм между Свеном Хьерсоном и этой – как ее зовут? – Ингрид… понимаете, получится, что они вроде и противны друг другу, но в то же время их друг к другу безумно тянет…»

В финале этого романа Агата Кристи мстительно сделала драматурга безжалостным убийцей. А в жизни стала писать пьесы сама, никому больше не доверяя.


Как обычно бывает стыдно мужчинам, когда женщины загоняют их в угол.

В 1931 году Агата Кристи побывала в СССР.

Она навещала мужа на раскопках, а потом они вместе вернулись в Англию, но почему-то в этот раз через Советский Союз, хотя там даже ни одного британского консульства не было. В своих мемуарах она никак не комментировала такой странный выбор маршрута.

Из Багдада в Персию они добрались на самолете одной из первых гражданских авиалиний – одномоторном с одним пилотом. Неудивительно, что пассажиры чувствовали себя отчаянными храбрецами.

Потом они сели на пароход до Баку, хотя все знакомые их дружно отговаривали и пугали всякими ужасами. Ничего из этих ужасов не сбылось, но путешествие и правда оказалось странным. «Взойдя на борт, обнаружили такое разительное отличие от Персии и Ирака, какое трудно себе представить, – писала потом Агата Кристи. – Во-первых, на пароходе было безупречно чисто, как в больнице, как в настоящей больнице. В каютах стояли высокие железные кровати, на них лежали жесткие соломенные тюфяки, покрытые чистыми простынями из грубой хлопковой ткани; в каждой каюте был простой жестяной кувшин и таз. Члены корабельной команды напоминали роботов – все под два метра ростом, светловолосые, с безразличным выражением лиц. Они обращались с нами вежливо, но так, словно на самом деле нас там не было…