— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно кивнул Тарас Акимович. — Ссуду в деревянных брал?
— Разумеется. Какой вопрос?
— Простой. Поиграем в догонялки. Пусть большие люди играют восьмерики, нам и шестерной хватит. Мой шеф заказал швейцарскую визу, а комсомолец наш, тот вообше до Австралии разогнался, смекаешь раскладку?
— Ежику понятно, — подтвердил Вавакин. — Перед дальней дорогой эшелон запасается продовольствием.
— Надо нам не отстать. Стоящий банк есть?
— «Российский кредит». В одном филиале мой старый приятель сидит управляющим. Подойдет?
— На первой стадии подойдет. По хорошему курсу миллионов десять обменяет?
— Думаю, не откажет, — заверил Вавакин. — Мы с ним такие штучки не раз обделывали. Свой человек.
— Тогда на завтра готовность.
— Тарас Акимыч, ты хоть введи в курс действий, — попросил Вавакин. наливая по третьей.
Выпили под икорку.
— Тогда слушай. Перед осенними событиями коммунякам нужна встряска, чтобы расшевелить народ. А поскольку они везде, как прежде, и мы с тобой такие же, наши уши везде, где наши руки. Не кто иной, как марксисты, держат на крючке главу цебэ. Он не сорвется и выполнит их просьбу. На ситуацию в стране им сугубо наплевать, а цебэ давно акционерное общество. Любой из команды Дубинина давно обогатился, и лишение постов их не пугает. Поэтому желание марксистов и возможности Дубинина совпали. Послезавтра загонит рубль повыше, народ в панике бросится спасать свои гроши, лихорадочно скупая доллары. Мы не в толпе, но чем хуже? Загодя покупаем валюту и на пике сбрасываем. Твой банк входной, а мой на выходе. Нормально? У тебя берем валюту, у меня отдаем. Дело в том, что не каждому такую сумму дадут, банки в трубу вылетят, а мой банкир проверен, как и твой.
— Не возражаю, — одобрил Вавакин. — Мой шеф просится в долю. Полтинник зеленых даст. Возьмем?
— Можно, конечно, — без особой охоты ответил Тарас Акимович. — Давай на его полтиннике сами заработаем и ему чуть-чуть дадим. Если так, я согласен.
— Только так и думал, Тарас Акимыч! Давай за удачу!
Надежный план, надежный партнер, им обоим за звездами гоняться нечего, а скромное житье-бытье по вкусу обоим.
Налили, душевно выпили. Теплое товарищество было выше градусов водки.
Назавтра Вавакин превратил дерево в зелень, и, как и обещал Тарас Акимович, послезавтра началась чехарда, когда Божий люд догуливал уик, так сказать, энд. В этот день комсомольский вожак получил отлуп вместе с командой пионеров-тимуровцев. Черномырдин изобразил на лице горечь за страну и буром попер в премьеры. Раз попер, два попер. Каким царем-батюшкой ни изображал себя Ельцин, а импичмента испугался. А Черномырдин нет. Танк, а не человек. А Дума не пускает его обратно во власть. Достали пахана. Казалось, еще заход на трибуну — и пахана прорвет. Сделает пальчики врастопырку и рявкнет: «Вы на кого, шелупонь, мазу держите? На кормильца? Да я салат за семьсот долларов ел!» Эх…