«Ладно, — решил президент. — Вызову, поговорю».
Кое-как поднялся, шажками, держась за поясницу, добрался до пипки звонка. Подскочил услужливы помощник. Заглянул в его глаза, а там рвение, желание помочь. Выкажешь слабость — заездит просьбами.
— Я сам… Пусть вызовут ко мне на шесть часов Воливача и генерала Судских. Поспрошать надо, понимаешь…
Без пяти минут шесть ему скормили две таблетки гидазепама и вывели в ближний зал для узких встреч.
Оба генерала явились в форме, смотрелись орлами и поворачивались лицами к нему, пока он передвигался к креслу. Поздоровался с ними ото входа, руки не подал, сесть не предложил. Воливача он всегда недолюбливал, побаивался будто, не единожды хотел отправить на пенсию, и всякий раз находились такие заступники, а у них такие аргументы, что рука не подымалась подписать указ. И кто только не просил за Воливача, хотя союзниками их и не назовешь…
«Крепко он вас на крючке держит», — злорадно отмечал про себя президент. Сам за себя не боялся: за Эльцина не боялся, за необразованность не боялся, вокруг все такие, а лично его греха ни в чем нет, Воливач это знает.
Судских для президента оставался загадкой. Слыл умником, командовал каким-то Управлением прогнозов, компроматов на него не поступало, имя упоминалось очень редко. Так и закрепилось в памяти: любимчик Воливача, что-то там для него копает… Виделись вторично. Первый раз — когда вручал вторую генеральскую звездочку. Только тогда и узнал о существовании Управления стратегических исследований. Нашептывали: зачем дармоедов кормить? А Воливач неизменно приносил рапорт, где указывал заслуги управления. Узнал наконец и то, что у Судских под ружьем целая армия, и опять Воливач рассеял сомнения: мобильные части УСИ нужны для пожарных ситуаций в стране, а на ухо — для пресечения опасности мятежа воинских и частей МВД. Как не согласиться? Лояльность президенту УСИ соблюдало неукоснительно, и главное, чему президент был особо рад, — мобильные части УСИ подчинялись непосредственно ему. Хитрость Воливача: никто не подсказал президенту о чрезвычайности, когда части УСИ подчиняются ему, — в чрезвычайке все войска под его командой, а в обычных условиях УСИ являлось отделенным филиалом Воливача.
— Так как же вы, друзья-товарищи, дочь мою, понимаешь, обидели? — спросил президент.
— Позвольте прояснить вопрос, — первым подал голос Воливач.
— Знаю я, как вы проясняете, — махнул рукой президент. Сил на жесты пока хватало.
— Позвольте ответить. Деньги перечислялись в зарубежный банк на имя абсолютно другого владельца, — сразу брал быка за рога Воливач. — А по вашему указу такие операции запрещены.