— Секретный объект, — спокойно пояснил Бехтеренко, — вход посторонним категорически воспрещен.
— Кто тут посторонний? — набычился Мастачный. — С сегодняшнего дня я тут определяю, кто посторонний, а кто нет.
— Ошибаетесь, — пояснил Бехтеренко. — Указ президента от прошлого года. Вам можно, — снисходительно разрешил он. — А сыну не положено.
— Да я пройду куда захочу! — прошипел Альбертино-сынок и затыкал возмущенно кургузым пальцем в пультик мобильника.
Бехтеренко учтиво отошел в сторону, пока сынок Мастачного энергично выговаривал кому-то о препятствии.
— Даю трубку, — сказал он наконец и протянул мобильник Бехтеренко. — Поговори, полковник, с министром. — Он торжествовал победу.
— Полковник, немедленно пропустите всех! С сегодняшнею дня вы уволены в отставку.
Бехтеренко узнал голос Барабашкина.
— Я должен получить распоряжение Воливача, — не стушевался Бехтеренко. — Это режимный объект.
— Опоздал, милейший, снисходительно ответил Барабашкин. — Его еще вчера уволили. Не артачься там. Хочешь. ОМОН подошлю?
— Позвольте все же получить указание от моего непосредственного начальника? — держался Бехтеренко.
— Давай-давай, — милостиво разрешил Барабашкин и дал отбой.
Бехтеренко достал свой мобильник.
— Святослав, — ответил ему Воливач, — прости старика, но это правда. Пропусти этих сучьих выродков, куда они хотят. Не связывайся. Эти вонючие пидары страну с молотка продали, а ты пытаешься лабораторию спасти. Пусть подавятся.
И опять отбой. Усилием воли Бехтеренко сдержался, но сто глаза заставили Мастачного-старшего придержать язык.
— Пропустите, — сказал Бехтеренко охранникам.
И просторном лифте спустились на второй этаж. Бесшумно раздвинулись створки, и первым двинул вперед свое тело Мастачный-младший. Бехтеренко замыкал группу.
Куда тут? — оглянулся на него Мастачный-старший.
Абсолютно голый коридор со стальными стенами без единой двери упирался в глухой тупик метрах в пятидесяти. Матовый свет струился с потолка.
— Пусть идет впереди, — распорядился Мастачный-младший. — Идите, служивый, что вы плететесь сзади?
— Большие лица, большие тела, — не лез за ответом в карма. Бехтеренко. — Куда уж сермяжным полковникам.
Три противоречивых хохла вместе очень ядовитая смесь. Тут разом лаже три еврея увянут.
Бехтеренко выдвинулся вперед и, пройдя несколько шагов, остановился у кнопочного пульта, вмонтированного в стальную стену. Набрал известный ему шифр, стена раздвинулась на ширину прохода. Мастачный-старший вывернулся из-за плеча Бехтеренко, намереваясь возглавить процессию.
— Что за шутки! — Он чуть не врезался в прозрачное препятствие. За стальной дверью оказалось стекло.