Тогда Ксантис ушел под землю, прокрался к дереву, и оттуда наблюдал за происходящим, поджидая момент для атаки. Когда в пределы его внимания попал Граднир, возвращавшийся с охоты, дарэйли земли отшвырнул и задержал его как можно дальше от привала.
Граднир клацнул клыками:
— А эту заразу Шойну ты хоть прикончил?
— Не успел, — вздохнул Ксантис. — Важнее было принца спасти.
— Я не принц! — напомнил я.
— Да знаем, знаем.
"Вот так и ведут себя урожденные идиоты, если их как следует огреть по голове и выбросить в болото" — до кучи хмыкнул внутренний голос. Да пошел ты…
Граднир длинно сплюнул сквозь клыки и вылизал взъерошенную шерсть.
— Ну, и куда ты нас забросил? — покосился он на земляного.
— Верст пятнадцать к юго-востоку от прежнего места. До Озерной обители Гончаров теперь рукой подать. То есть, еще столько же на восток.
Я присвистнул: ничего себе сила! Но Ксантис пожал плечами:
— Стечение обстоятельств. Тут строение в глубинах особенное — лакуны есть, пустоты, озера карстовые. Под нами подземная река, по ней и протащил. Несколько тысячелетий назад битва была в этих местах, после нее остались такие разломы и мосты, только сверху почву нанесло. Озерная обитель аккурат в эпицентре той прошлой бойни стоит.
Вспомнив план местности, нарисованный накануне Орлином, я задумался: что все-таки прячет в себе обитель? Вряд ли Гончары поставили ее как памятник прошлому. Придти в Подлунье из иных миров можно было только через Небесные Врата. И если битва была тут, то и межмировой переход — тут. Не потому ли Тион рвался захватить обитель? Но зачем ему Врата? Последний вопрос я задал вслух. Граднир, почесав за ухом, пробурчал:
— А кто его знает? Я было подумал — он просто хотел вытащить из рабства дарэйли, живущих в обители. Может, у них особые какие сущности, пригодились бы нам в войне против Гончаров?
— Или он хотел уйти Вратами, как Райтегор, — предположил Ксантис.
— Исключено, — возразил полосатый. — Мы заперты в Подлунном мире. Даже если сломать запреты с этой стороны, с той их тоже немало. В иные миры могут прорваться только двукрылые.
— Но у Райтэ получилось!
— Так он же дракон. Древняя двукрылая ипостась.
Оба посмотрели на меня с изрядной долей зависти. Достали они меня со своей мечтой о драконе!
— Нет, пожалуй, не в этом дело, иначе любой из круга птиц мог бы упорхнуть, — засомневался земляной.
— Не мог бы. Райтэ сначала убил своего жреца и вырвался, а кто другой смог?
— Так он же Освободитель!
Теперь уже в их глазах светилось обожание. Ну, я их сейчас обломаю.
— Освободитель, как же. Шойна утверждает, что я и селян освободил. От жизни, — и рассказал им об инсинуациях Гончаров. Но это не я.