- Я поставил свою палатку над Вислой, у городка Антонинов.
Тетя нервничала и уже с большим пылом показывала девушке жестами, чтобы та возвращалась на место. Бородач вероятно обиделся, потому что позвал официанта и попросил у него счет. Тереза кивнула нам головой, - это значило, что она прощается и снова села около Гертеля.
Между тем официант принес нам две порции торта и мы взялись их уминать.
- Мне кажется, что этот тип хочет исчезнуть, - заметила Ганка.
Заиграл оркестр, но бородач не собирался танцевать. Он поцеловал тете руку, кивнул девушке и встал.
- Прошу счет, - сказал я.
Кельнер подсчитывал очень долго. Господин с бородкой уже успел выйти из ресторана и к счастью, отошел недалеко. Он отправился к своей машине и еще некоторое время разговаривал с часовым. Когда он сел в черный лимузин, мы с Ганкой уже сидели в « саме».
- Не собираетесь ли вы следить за ним? - Насмешливо спросила Ганка. - Его машина может мчаться со скоростью по крайней мере сто пятьдесят километров в час, а ваша сдохнет на шестидесяти. Единственная надежда, что он поедет в пансионат.
Но эта надежда не оправдалась. Господин Гертель двинулся по шоссе в Торунь, потом свернул на дорогу к Антонинову. Уже смеркалось. У черного лимузина были замечательные фары и Гертель мог развить большую скорость и к тому же шоссе было почти пусто.
И действительно, черный лимузин мчался все быстрее, но расстояние между его красными огоньками и моим « самом » не уменьшалось ни на метр. Ганка с огромным удивлением следила за стрелкой спидометра и с восхищением смотрела то на меня, то на машину.
- Сто двадцать ... сто тридцать ... - бормотала она, а Маленький чертенок у руля поддакивали ей, кивая головкой и напоминая мне об осторожности.
На подъезде к городку Гертель уменьшил скорость, а я сразу переключил дальний свет на ближний, потому что не хотел, чтобы он увидел как кто-то гонится за ним от Цехоцинка.
Антонинов мы прошли.
- Я думала, что он направляется в наш лес, - сказала Ганка.
За городом черный лимузин поехал быстрее. Я дал ему уйти далеко и только тогда начал его догонять.
- Сто тридцать ... сто сорок ... - шептала Ганка.
Я убавил газ и выключил фары, оставив только подфарники. Я хотел, чтобы Гертель убедился, что машина, которая ехала за ним, не выдержала такого темпа и плетется далеко позади. Но вдруг Гертелева машина свернула на проселок.
- Я знаю, - прошептала Ганка, - этой дорогой можно доехать до леса ,но только с другой стороны.
Мы прошли небольшое село, дальше шли здания сахарного завода, а за ними начинался лес - высокий густой, раскидистый.