Этим последним предложением необходимо устранить последствия и предотвратить на будущее время ту вреднейшую уравниловку, которая была допущена в этом году в практике хлебозаготовок, когда в хороших добросовестных колхозах значительная часть хлеба, предназначавшаяся наличное потребление, была изъята по хлебозаготовкам, а те, кто работал плохо, кто утаивал, отделался выполнением только 50-60% плана и фонды личного потребления в таких колхозах сплошь и рядом были выше добросовестных колхозов.
Эта практика подрывает стимул для хорошей работы как колхоза в целом, так и отдельного колхозника»[180].
16 марта 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) сочло нецелесообразным издавать такое постановление и предложение Косиора отклонило, как и раньше, в январе 1932 г., было отклонено предложение председателя ЦКК—РКП Я.Э.Рудзутака (Я.Э.Рудзутак предлагал: планы на сельхозпродукцию давать в начале хозяйственного года, чтобы колхоз имел возможность планировать продажу на рынке части продукции после выполнения государственного задания).
Больше того, Политбюро ЦК ВКП(б) по предложению А.И.Микояна 11 января 1932 г. приняло постановление, которым обязывало национальные ЦК, крайкомы и обкомы «по выполнении установленного для области (края, республики) годового плана хлебозаготовок продолжать заготовки сверх плана»[181].
На практике это означало изъятие всего хлеба у колхозов и единоличников. Из Ново-Оскольского района ЦЧО комсомолец Иван Литвинов писал в «Известия»: «По всему нашему району каждый день целыми обозами ездят украинские голодающие крестьяне, колхозники и единоличники, за какой-нибудь кусок хлеба они отдают все свое барахло, как-то: обувь, одежду и все что есть. Когда их спрашиваешь, почему вы голодаете, они отвечают: «Урожай у нас был хороший, но Советская власть до тех пор «заготовляла» наш хлеб, до тех пор доводила свои планы и задания до нас, пока не остались без фунта хлеба». Когда их спрашиваешь, а кто этим виноват, — они отвечают: «Советская власть, которая у нас забрала хлеб до зерна, обрекая на голод и нищету — хуже, чем при крепостном праве».
Из Северо-Кавказского края сообщали: «Забрали весь до зернышка хлеб, даже на посев не оставили и перед кошмаром средневековых податей хлебороба ничего не спасет.
Разорили единоличников, запрещают держать свинью для личного потребления. Чем же жить? Кооперация, кроме водки, ничего не продает. Неужели голод и безмерное насилие укрепит Советскую власть? Неужели для социализма нужно безмерное страдание миллионов трудящихся крестьян, их слезы, их проклятия, их смерть?»