– Я хочу домой! Отпустите меня! Где ключи от моей квартиры?
– Они тебе пока без надобности. Иди к сыну.
Я сидела как вкопанная, будучи не в силах пошевелиться.
– Пошла отсюда, – зло процедил сквозь зубы Лютый. – Двигай ногами, или я выкину тебя отсюда за шкирку, продажная тварь! Подумай о сыне!
– Все, ухожу, – прошептала я и встала с дивана. На улице я стала жадно ловить открытым ртом прохладный ночной воздух. Сволочи! Боже мой. какие сволочи! В них нет ничего человеческого, ничего!
Вспомнив о Саньке, я побежала к коттеджу.
Поднялась на второй этаж, открыла дверь и облегченно вздохнула. Санька крепко спал. Опустившись перед ним на колени, я принялась целовать теплый лобик.
Нет, не стоит его будить, пусть поспит. Завтра я постараюсь объяснить ему, что счастливая жизнь закончилась. Отныне мы с ним пленники…
Отныне? С самого начала мы были пленниками.
Пашка привез нас сюда.., под залог. Бедный мальчик, боюсь, он этого не поймет…
Заперев дверь на ключ, я села на пол и, обхватив голову руками, громко застонала. Пашка…
Что же ты наделал, сукин сын… Я ведь любила тебя… Лю-би-ла… В последнюю ночь перед командировкой Пашка был по-особому нежен со мной. Мне было так хорошо в его объятиях, что не хотелось вставать. В душ я не пошла… Среди ночи меня разбудил богатырский храп. «Силен, мужик», – подумала я и тихонько толкнула Пашку в бок. Я всегда так делала – не слушать же до утра мощные рулады… После командировки Пашка обещал сходить к врачу. От кого-то я слышала, что от храпа избавляют с помощью операции. Подсекают какую-то уздечку – и нет проблем… Теперь операция ему ни к чему. Мертвые не храпят…
Пашка мертв, я чувствую это. Кто-то убил его и стащил дипломат с деньгами. А потом хотели убить меня. Но зачем? Зачем?
Дверца огромного платяного шкафа с грохотом поползла в сторону. Вскрикнув от ужаса, я вскочила и крест-накрест прижала руки к груди, словно хотела защититься.
– Да не ори ты так, ребенка разбудишь, – прозвучал знакомый голос.
Это был Эдик.
– Что ты переполох поднимаешь? – сказал он и подошел ко мне.
Но я и не думала поднимать переполох. Бросившись к нему на шею, я заревела.
– Перестань, Катька, сырость разводить.
Смотри, пацанчик уже завозился…
Я замолчала и, взглянув на Саньку, быстро заговорила:
– Эти сволочи обещали убить меня и сына.
Они хотят закопать нас в могилу, живьем… Из-за них убили моего Пашку. Мне нужно отсюда сбежать. Они запретили выходить нам из комнаты.
Сказали, что ребенка можно выгуливать только на балконе… Это звери, настоящие звери… Но и ты тоже хорош! Ты почему, засранец, не соизволил .пустую бутылку из-под виски выкинуть?! Попировал, гад ползучий, а за собой не убрал! Ты что, меня подставить решил?!