Но, судя по восклицательному знаку, это была скорее мечта, чем конкретное намерение. Еще до этого, весной, когда возникли предположения и слухи, что Маклакова на посту министра внутренних дел сменит влиятельный член Думы князь В. М. Волконский, с которым Протопопов в ту пору находился в дружеских отношениях, он «хотел сделаться только директором канцелярии министра». «Вот какое скромное желание» было у Протопопова, подчеркивал Белецкий. Стремления Протопопова «как-нибудь вступить в ряды правительства», указывал он еще раз, вначале «были не так честолюбивы»
>197.
В своем стремлении во что бы то ни стало добыть «белые штаны» Протопопов не останавливался перед соображениями достоинства и престижа. Даже родной брат глубоко презирал его за это. «Мелкий, дрянненький человек...— писал брат в своем дневнике.— Целый днями таскается по высокопоставленным лицам. Сам сейчас проговорился, что утром „исполнял поручение“ в [оенного] министра... Это тов [арищ] пр [едседателя] Гос. думы...» В другой раз Протопопов умудрился за один день
побывать сразу у трех министров — Шаховского, Кривошеина и Барка. Брату он сказал, что первые два обещали ему пост товарища министра. Кроме того, уже по другой линии предложили место вице-директора «одного банка» с жалованьем в 50 тыс. руб. с перспективой через три года стать директором с окладом в 100 тыс. руб. в год. На поверку все оказалось ложью. Когда Протопопов прямо сказал Кривошеину: «Как я жалею, что не специализировался по земледелию», «испуганный» министр поспешил ответить: «Зачем же: у Вас ведь есть специальность — торговля». Банк также оказался блефом. «Чтотто есть ненормальное в этих
I Qft >1
глупостях»,— резюмировал автор дневника .
Однако, несмотря на все хлопоты, 1914 и 1915 годы не принесли Протопопову сколько-нибудь ощутимых результатов. Положение начало меняться с лета 1916 г. по возвращении из-за границы. В феврале 1916 г. Протопопов в качестве товарища председателя Думы возглавил совместную «парламентскую» делегацию Думы и Государственного совета для поездки к «союзникам».
Как это ни странно, но в какой-то мере помог Протопопову не кто иной, как Сазонов. Когда Протопопов рассказал ему о своей известной встрече в Стокгольме с Варбургом, Сазонов счел нужным, чтобы царь о ней узнал из первоисточника, и устроил Протопопову «высочайшую аудиенцию». Встреча состоялась 19 июня в ставке Царь, как показал Протопопов, был с ним «очень ласков». Это соответствует действительности. «Вчера,— писал Николай II 20 июня,— я видел человека, который мне очень понравился.— Протопопов — товарищ председателя Гос. думы. Он ездил за границу с другими членами Думы и рассказал мне много интересного»