. Наконец, сам Протопопов вынужден был признать, что был «неопытный в громадном деле» и потому допускал ошибки и «бездействие власти», а министерство управлялось людьми, «стоящими во главе отдельных его частей»
>228, т. е. фактически не управлялось.
И вот этот человек сделался главным объектом борьбы между Думой и «общественностью», с одной стороны, двором вместе с Распутиным — с другой. Даже для Совета министров Протопопов стал совершенно неприемлем. Последние два премьера, выражая мнение большинства Совета, обусловливали свое согласие занять этот пост увольнением Протопопова. Более того, от него отвернулся даже Совет объединенного дворянства. Симбирское дворянство решило исключить его (предводителя дворянства) из своих рядов >229. В ставке говорили: «У Протопопова... все есть: великолепное общественное положение, незапятнанная репутация (?), огромное богатство... недостает одного — виселицы, захотел ее добиться» >230 .
Большинство кабинета считало необходимым избавиться от Протопопова, кроме всего прочего, в силу его крайней одиозности в глазах Думы и «общественности». В этом отношении Протопопов превзошел всех, включая и Штюрмера. Он стал грандиозной красной тряпкой, «эмблемой», как выразился Голицын>231.
Под общим нажимом в сложившейся после известных думских выступлений 1—3 ноября 1916 г. Милюкова, Шульгина и других обстановке даже царь понял: оставлять дальше Протопопо
ва на его посту нельзя. 10 ноября 1916 г., сообщив Александре Федоровне, что нужны перемены, «которые крайне необходимо теперь
провести», Николай II писал: «Мне жаль Прот[опопова] — хороший честный человек, но он перескакивает с одной мысли на другую и не может решиться держаться определенного мнения. Я это с самого начала заметил. Говорят, что несколько лет тому назад он был не вполне нормален после известной (!) болезни (когда он обращался к Бадмаеву). Рискованно оставлять в руках такого человека Мин [истерство] внутренних] дел в такие времена! » >232.
В ответ из Царского Села понеслись совершенно отчаянные вопли с требованием не трогать Протопопова: «Я тебя умоляю, не сменяй Протопопова теперь, он будет на месте... Только не Протоп [опова]... Не допусти этого. Он не сумасшедший... Успокой меня, обещай, прости». Одновременно полетела телеграмма: «Умоляю оставить Калинина. Солнышко просит об этом. Подожди до встречи, не решай ничего». Послушный супруг в тот же день телеграфировал: «Подожду с назначением до свидания с тобой» >233.
Александра Федоровна продолжала пребывать в готовности номер один. «Треп[ов] лжет, когда говорит, что Прот [опопов] ничего не понимает в делах своего министерства, он прекрасно все знает»,— писала она 12 ноября