.
Сказано не в бровь, а в глаз. Действительно, можно с полной уверенностью утверждать, что, сложись судьба Протопопова иначе, он непременно сделался бы одной из главных фигур будущего Временного' правительства. Как мы помним, и это тоже отмечал Харламов, царь впервые услышал о Протопопове не от Распутина, а от Родзянко. Заславский писал, что Протопопов был одним из кандидатов в премьеры будущего «ответственного министерства» >257.
Когда накануне своего назначения, о котором уже все знали, Протопопов явился в Думу, его там встретили отнюдь не враждебно: Милюков беседовал с ним «очень дружелюбно», Родзянко сперва изображал суровость, но потом «обмяк» >258. «Некоторые члены Думы поздравляли меня,— показывал Протопопов,— поздравил и М. В. Родзянко» >259.
Более того, на конспиративных собраниях 5—9 октября 1916 г., проходивших на квартире Коновалова, т. е. почти месяц спустя после назначения Протопопова, участники этих собраний, как доносили секретные информаторы, считали это назначение «колоссальной победой общественности, о которой несколько месяцев тому назад трудно было мечтать». В частности, Коновалов, заявил: «Капитулируя перед обществом, власть сделала колоссальный, неожиданный скачок... Для власти эта капитуляция почти равносильна акту 17 октября. После министра- октябриста не так уж будет страшен министр-кадет. Быть может, через несколько месяцев мы будем иметь министерство Милюкова и Шингарева» >260 . Даже если сделать скидку на преувеличение, поскольку для «секретных информаторов» подобные преувеличения были весьма характерны, факт положительной реакции со стороны части либеральной «общественности» остается несомненным.
«Маленький Протопопов — большое недоразумение»,— бросил крылатую фразу Гучков>261. Но при этом «забыл», что в интервью с журналистами по поводу назначения Протопопова сам заявил: «У Протопопова хорошее общественное и политическое прошлое. Оно целая программа, которая обязывает» >262. Сказано достаточно определенно. Подлинная суть «большого
недоразумения» с Протопоповым состояла в том, что породила Протопопова Дума, та партия, которую возглавлял Гучков. Унтер-офицерская вдова сама себя высекла — вот глубинная причина ненависти Думы и «общественности» к своему недавнему соратнику.
Остальные. Стиль и уровень
Чтобы закончить очерк о «министерской чехарде», следует проследить за судьбой остальных министров. На допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Штюрмер, пытаясь доказать, что Распутин не имел никакого влияния на назначение министров, сослался на имена Н. Н. Покровского, А. А. Бобринского, А. А. Хвостова и А. А. Макарова. Все эти четыре министра, заявил он, были назначены во время его премьерства без всякого участия «старца»