Макарова министром * внутренних дел... вспомни, как вел себя во время истории с Илиодором и Гермогеном (выступавшими с разоблачением Распутина, за что подверглись опале.—
А. А.'), кроме того, он никогда не вступался за меня, потому было бы большой ошибкой дать ему подобное назна-
97 4 >J
чение» .
Назначение Макарова министром юстиции было встречено царицей с нескрываемым бгорчением. «Увы, назначен Макаров (опять человек, враждебно относящийся к твоей бедной старой женушке, а это не приносит счастья),— сообщала она в ставку 16 июля,— и я должна обезопасить.., нашего Друга, а также Питирима», для чего на завтра вызван Штюрмер >2". За день до убийства Распутина царица, ссылаясь на мнение «Друга», что Макаров опасен и якобы держит в своих руках Трепова, потребовала скорейшей замены его Добровольским >275.
Как свидетельствовал Белецкий, Распутин незадолго до смерти говорил ему, что он не успокоится до тех пор, пока не добьется прекращения дела Сухомлинова, и что императрица и он считают Макарова главным препятствием в осуществлении этой цели. Поэтому «по его Настоянию Макаров будет сменен, и его должность займет М. А. Добровольский, которого он уже рекомендовал
О Т А
вниманию императрицы и государя» .
Чтобы покончить с утверждением Штюрмера о якобы непричастности Распутина к министерским назначениям, укажем еще на двух министров, которые действительно получили свои посты без санкции последнего. Одним из них был Д. С. Шуваев, сменивший Поливанова и пробывший в должности военного министра с 17 марта 1916 по 1 января 1917 г., другим — А. Ф. Трепов, ставший преемником Штюрмера, а до этого занимавший пост министра путей сообщения, который он получил после отставки Рухлова.
Собственно против Шуваева как такового царица и «Друг» вначале настроены не были. Он их не устраивал только потому, что перебежал дорогу их собственному кандидату — М. А. Беляеву. Поэтому, когда царь 10 марта сообщил: «Наконец-то... нашел заместителя (в смыслё преемника.— А. А.) для Поливанова — это Шуваев, которому я могу вполне доверять», царица на это известие отреагировала осторожно: «Я много думала б Шуваеве и сомневаюсь, способен ли он занимать такое место и сумеет ли выступать в Думе (так, как нужно с ее точки зрения.— А. А.) »>277. Когда Николай И заверил ее в письме от 14 марта, что «добрый, старый Шуваев как раз подходящий человек на должность военного министра», так как «он честен, вполне предан, нисколько не боится
Думы и знает все ошибки и недостатки этих комитетов» >278, Александра Федоровна (а следовательно, и «Друг») была более или менее успокоена.