Возникает, однако, вопрос: какие механизмы имелись в природе и структуре самодержавной власти, которые позволяли и обеспечивали ему возможность подобной эволюции? Вопрос этот имеет принципиальное значение, ибо в противном случае все сведется к личной воле, уму или глупости самодержца. Таких объективно существовавших механизмов было два: относительная самостоятельность антагонистического государства вообще, абсолютизма в особенности и двуликая природа правящей бюрократии: помещичья и буржуазная одновременно.
Именно относительная самостоятельность самодержавного государства служила ему тем подъемным краном, который отрывал здание абсолютизма от его собственного, сложенного из грубо обтесанных камней патриархальщины и крепостничества, феодального фундамента и переносил его на чужой, но современный, сделанный из бетона и стали «свободных» отношений найма и эксплуатации фундамент капиталистического общества. Относительная самостоятельность государства по отношению к обществу, включая и господствующий класс, является всеобщим законом, не знающим исключений. Маркс и Энгельс писали об этом неоднократно. Но царское самодержавие по сравнению с другими родственными режимами представляло собой государство, относительная самостоятельность которого на всем протяжении его истории была особенно велика. Воздействие царизма на все стороны экономической, политической и духовной жизни страны было колоссальным.
В полемике с отзовистами В. И. Ленин, процитировав первый тезис их платформы, в котором говорилось, что третьеиюньский режим есть «фактическое неограниченное господство дворян-по- мещиков феодального типа» и что последние «прикрывают самодержавно-бюрократический характер своего господства лжеконституционной маской фактически бесправной Гос. думы», дал на него следующий ответ: «Если помещичья Дума „фактически бесправна" — а это справедливо,— то как же может быть „неограниченным" господство помещиков?» Иными словами, господство помещиков ограничено и ограничено самодержавием. И далее В. И. Ленин объяснял, в чем корень ошибки отзовистов: «Авторы (платформы.— А. А.) забывают, что классовый характер царской монархии нисколько не устраняет громадной независимости и самостоятельности царской власти и „бюрократии" от Николая II до любого урядника». Суть ошибки, пояснял В. И. Ленин, состоит в сведении самодержавия и монархии «непосредственно к „чистому" господству верхних классов» >6.
Совершенно очевидно, что в додумские времена, в период «чистого» самодержавия, эта «громадная независимость и самостоятельность царской власти» были еще больше. В. И. Ленин эту громадную самостоятельность объяснял прежде всего, и это важно подчеркнуть, историей царизма, его исторической традицией. «Если же это правительство,— писал он в октябре 1912 г.— исторически связано преемственностью и т. П. с особенно „яркими" формами абсолютизма, если в стране сильны традиции военщины и бюрократизма в смысле невыборности судей и чиновников, то пределы этой самостоятельности будут еще шире, проявления ее еще ... откровеннее ... произвол еще ощутимее»