.
В конце ноября члены императорской фамилии предприняли коллективный демарш. На семейном совете великих князей «было решено, что князь Павел как старейший в роде и любимец их величеств должен взять на себя тяжелую обязанность говорить от их имени»,— вспоминала супруга Павла княгиня Палей. На аудиенции 3 декабря за чаем в присутствии царицы «он сказал, что собравшийся фамильный совет возложил на него обязанность почтительнейше просить его величество даровать конституцию, «пока еще не поздно», отстранить Штюрмера и Протопопова («и ты увидишь, с каким восторгом и любовью твой верный народ будет приветствовать тебя»). Получив отказ, Павел продолжал:
«Хорошо, если ты не можешь дать конституцию, дай по крайней мере министерство доверия, так как — я тебе это опять говорю — Протопопов и Штюрмер ненавистны всем». «Набравшись мужества», Павел заговорил о Распутине. Царь молчал, а вместо него ответил а. императрица: Распутин — жертва клеветы, «что же касается того, чтобы пожертвовать добросовестными министрами, чтобы угодить некоторым личностям, об этом нечего даже думать» >|®'>1.
В конце того же 1916 г. с царской четой беседовал великий князь Александр Михайлович. Тема та же, результат тот же, новым до известной степени был тон. Александр Михайлович посоветовал императрице сосредоточить свои заботы на семье, что является ее прямым делом и долгом, и не лезть в государственные дела. Царица вспыхнула, оба повысили голос. «Я вижу, что Вы готовы погибнуть вместе с вашим мужем,— заявил князь,— но не забывайте о нас!.. Вы не имеете права увлекать за собой Ваших родственников в пропасть». В ответ Александра Федоровна «холодно» заявила, что отказывается продолжать разговор. На следующий день с царем говорил Михаил Александрович (брат царя), тоже «понапрасну теряя время» >161.
Такой же разговор вел с царем в ставке брат Александра Михайловича Сергей. «Государь заплакал, обнял и поцеловал меня,— рассказывал потом об этом разговоре великий князь Шавельскому.— Ничего не выйдет!» В Киеве столь же бесполезно
I 62
пыталась повлиять на царя мать .
Разговор о Распутине между Александрой Федоровной и ее сестрой Елизаветой кончился ссорой. Уходя последняя бросила: «Вспомни судьбу Людовика XVI и Марии Антуанетты» >|63.
Вместе и одновременно с великими князьями целую серию подобных разговоров с царем провели Шавельский и ряд других близких царю лиц. Первая глава II тома воспоминаний отца Георгия была озаглавлена «Поход против Распутина», восьмая — «Царю говорят правду». В этих главах автор подробно и драматически рассказывает о безуспешных попытках ряда лиц, к которым царь был расположен и испытывал доверие, вразумить своего монарха.