На утренней перекличке не отозвался Фуат Каримов. Он не явился на уроки в этот день. «Фуат частенько хворает. Наверное, опять заболел», — подумала Гаухар. Все же она спросила учеников;
— Кто нынче утром, перед уходом в школу, или вчера вечером видел Фуата?
Никто ничего не мог сказать. После уроков Гаухар направилась к Фуату домой.
В школе, среди детей, ей не приходили в голову тревожные мысли, А сейчас стало беспокойно. Ребенок ведь, разве он помнит каждую минуту, то на улицах города его почти всюду подстерегает неожиданная опасности Автомобильное движение с каждым годом увеличивается. Вот Юлдаш забавы ради ухватился за прицеп, и вон какая случилась беда. Гибель Юлдаша повлияла на характер Гаухар. Раньше она знать не знала, что такое нервы, а теперь при неожиданном звуке вздрагивает, всякая неизвестность тревожит ее. Знакомые учительницы говорят: «Гаухар, ты ведь такая спокойная была». Она пожимает плечами: «Что тут поделаешь, не могу совладать с собой». А ведь прохожие на улице, наверное, думают о ней: «У этой модно одетой женщины, должно быть, нет никаких забот и печалей. Вон как быстро шагает и высоко держит голову. Не прошла Гаухар и половины пути, ей повстречался Исрафил Дидаров, одетый в добротное зимнее пальто и пыжиковую шапку.
— О, Гаухар-ханум, здравствуйте! Куда это вы держите путь? Даже не замечаете друзей.
— Ах, извините, Исрафил-абы, я задумалась, шла, опустив голову… Один мой ученик, Каримов, почему-то не явился в школу. Раньше не пропускал ни одного дня. Решила навестить его, узнать.
— Каримов? Это не сын Исхака?
— Да, кажется, отца Фуата зовут Исхаком, — вдруг встревожившись, ответила Гаухар. — Вы что-нибудь знаете?
— Не беспокойтесь, Гаухар-ханум, семье Исхака дали квартиру. Кажется, где-то в Ленинском районе, Между прочим, Исхак всем говорит, что ему помог депутат Джагфар Маулиханов. Мальчик так радуется, Ведь новая квартира для человека — полжизни.
Исрафил Дидаров куда-то очень спешил, но все же счел нужным предупредить:
— Не ходили бы, право. Чего беспокоиться о посторонних людях, к тому же теперь счастливых! У вас так дорого время.
Гаухар благодарно кивнула ему:
— Ничего, я ведь к своему ученику иду. Посмотрела вслед Исрафилу, подумала: «Хороший человек этот Исрафил-абы, как он радуется за людей, а вот я позволяла себе думать о нем… Ладно, мое счастье, что он ни о чем не догадывается, а то и разговаривать не стал бы со мной». Гаухар еще раз пожалела, что в недалеком прошлом плохо думала о Дидарове. Что поделать: если слово не воробей, вылетит — не поймаешь, так ведь мысль еще неуловимей слова.