Ну разумеется, он был готов — правда, не предполагал, что выпавшее на его долю путешествие окажется столь долгим, разносторонним и познавательным. Можно сказать, что д'Артаньян, подобно великим путешественникам прошлого, объездил весь белый свет. Он побывал и в Нижних землях, и в Верхних землях, и даже, к некоторому его провинциальному изумлению, у Антиподов — а как еще прикажете назвать в соответствии с правилами географии земли, противостоящие Нижним? Путешествие настолько затянулось, что из упоительного, право же, превратилось с некоторого момента в утомительное.
К тому времени, когда герцогиня смилостивилась над ним и дала измученному путешественнику отдых, он был настолько измочален, что втихомолку уже проклинал в душе собственную проказу, — и вытянулся без сил рядом с обнаженной красавицей, прекрасной, как пламя и свежей, как роса. Удивительно, но она не выказывала и тени усталости, она лежала, откинувшись на подушки, глядя бездонными карими глазами с каким-то новым выражением.
— Мне непонятен ваш взгляд, Мари, — не выдержал в конце концов д'Артаньян. — Неужели вы остались недовольны…
— Ну что вы, глупый! — отозвалась красавица, играя его волосами. — Наоборот. В этой постели, уж простите за откровенность, побывало немало надутых павлинов, изображавших из себя статуи Геракла, но на поверку оказавшихся слабыми… А в вас, Арамис, есть что-то невероятно первозданное, наивное… но, черт побери, сильное! Считайте, вы выдержали некое испытание… Терпеть не могу слабых. Я сама не из слабых — во всех смыслах, не только в этом… Обнимите меня. Вот так. Вы мне нравитесь, Арамис. В вас есть… нечто. Вы мужчина.
«Ну вот, — подумал д'Артаньян в блаженной усталости. — Кто знает, осталась ли бы она так довольна настоящим Арамисом? Похоже, совесть моя чиста…»
Лежа в его усталых объятиях, герцогиня безмятежно продолжала:
— Честно признаюсь, такой мне и нужен. Если вы будете столь же сильны в нашем деле, я вас подниму так высоко, что вам и не снилось. Но бойтесь дать слабину… Я не прощаю подобного.
— Интересно все же, что это за дело?
— Скоро узнаете. — Она задумчиво уставилась в потолок, нагая, как Ева до грехопадения, ее прелестное личико, обрамленное волнами черных вьющихся волос, стало не по-женски твердым. — Совсем скоро. Пока вам должно быть достаточно и того, что это дело сильных. Что эти сильные сочли вас достойным своих рядов. Что на другой стороне… о, там есть и сильные! По крайней мере, один уж наверняка. Но над ним — опять-таки слабый и ничтожный. Черт побери, это ведь словно о нем сложено…